Возникновение русских городов. Образование городов в древней руси. Древнерусские города и их роль в истории

Города Древней Руси

Зарождение городов в Древней Руси относится к IX-X вв. Их возникновение было связано с формированием классового общества и государственности, начавшимся процессом отделения ремесла от сельского хозяйства и вовлечением древнерусских земель в международную торговлю. Как и во многих странах Европы и Азии, города на Руси возникли из племенных центров, складывались вокруг замков феодалов или стен монастырей, образовывались путем слияния нескольких близлежащих селений, вырастали из сторожевых крепостей или были основаны в качестве форпостов - опорных пунктов - в землях с неславянским населением.

Раннесредневековые русские города выполняли, как правило, сразу несколько социальных функций: административную (были центрами политической власти для сельской округи), военную (за их укрепленными стенами окрестное население искало спасения при вторжении врага), экономическую (именно город становился местом, где охотно селились ремесленники и торговцы, где концентрировались денежные и материальные ресурсы), религиозную и образовательную (являлись центрами духовной и культурной жизни). Устойчивость и долговечность города определялись прежде всего интенсивностью и крепостью его связей с сельской округой. Главное его отличие от деревни - занятия населения преимущественно торговлей и ремеслом. По данным летописей и археологических раскопок, в X в. на Руси было 25 городов, к середине XIII в. - около 300.

Однако монгольское нашествие стало катастрофой для судеб русских городов. Большая часть их была разрушена, при этом многие впоследствии так и не восстановились, а другие влачили жалкое существование. Еще более трагические последствия имело ордынское иго для социального строя русского города. Именно в это время изменился характер отношений между князем и горожанами. В общественном строе городов домонгольской Руси посадное население (купцы и ремесленники) играло такую важную роль, что она позволила некоторым историкам прийти к выводу о существовании в этот период городов-государств, близких по своей социальной природе к полисам Древней Греции. Но в результате установления ордынского ига города, за исключением Новгорода и Пскова, становятся княжескими вотчинами - столицами феодальных княжеств, имеющих относительно небольшие посады, или же пограничными крепостями с малочисленным торгово-ремесленным населением. Посадские общины оказались политически бесправны перед лицом усиливающейся княжеской власти.

Возрождение русских городов относится ко второй половине XIV в. Оно связано с начавшимся объединением русских земель вокруг Москвы и высвобождением от зависимости Золотой Орды. Однако, ослабленные экономически и политически, города оказались не способны противостоять возрастающим самодержавным началам Московского княжества. В отличие от городов Западной Европы русские города не смогли выступить как самостоятельная сила. В разгар борьбы Ивана III с Новгородом псковичи поддержали московского великого князя. Не было единства и среди новгородцев: одни готовы были отстаивать старинные вольности, другие предпочитали перейти под «сильную руку» Москвы или Литвы. В результате 1478 год стал концом Новгородской феодальной республики. Пагубные последствия для судеб города имел опричный террор в царствование Ивана Грозного, разоривший наиболее развитые городские центры, а в Новгороде во время чудовищной карательной экспедиции было истреблено несколько тысяч человек.

Самодержавие установило предельно ограниченные рамки для предпринимательской деятельности, централизовав местные купеческие капиталы и введя государственную монополию на все наиболее прибыльные промыслы. Жесткая правовая регламентация привела в середине XVII в. к фактическому закрепощению горожан. В 1699 г. Петр I ввел в городах посадское самоуправление: были учреждены земские избы (с 1721 г. магистраты), подчинявшиеся центральному органу - бурмистерской палате, переименованной вскоре в ратушу. Эта реформа, призванная несколько облегчить правовое положение посадских людей, способствовала дальнейшему оформлению сословного строя, а также укрепляла статус городов. Заметную роль в истории российского города сыграли реформы Екатерины II в 1775-1785 гг. Задачи административного управления Российской империей привели к тому, что число городов резко увеличилось: к 232 городам, существовавшим ранее, было добавлено 165 новых (более четверти из них не смогли в дальнейшем удержать городской статус). Одновременно был повышен и социальный статус городского гражданства (купцов, мещан, цеховых). Правовая защищенность горожан от произвола бюрократии была более или менее обеспечена.

Доля горожан во второй половине XVIII в. составляла 8-9% общей численности населения, и к концу столетия по этому показателю Россия опережала многие страны Европы, уступая лишь Англии и Франции. Однако основная масса малых городов того времени по своему облику, инфраструктуре, занятиям населения мало чем отличалась от сел. В 1760-е гг. 47% городского населения были заняты в аграрном секторе, в 1790-е - 45%, только в 1850-е эта цифра упала до 12%. Сохранение крепостнических отношений в стране и правовое ограничение сельской миграции сдерживали демографическое и социально-экономическое развитие города. Реформы 60-70-х гг. XIX в. существенно изменили положение города и горожан. Промышленный бум, «пролетаризация» привели к быстрому размыванию мещанства и к классообразованию на новой основе: за 1865-1879 гг. ряды промышленного пролетариата выросли в полтора раза и насчитывали около 1 млн. человек. В соответствии с новой социальной структурой общества были осуществлены и преобразования в сфере городского самоуправления. Положение о городах 1870 г. заменило сословные органы городского управления бессословными. Избирательное право было предоставлено лицам мужского пола, достигшим 25 лет и платившим в пользу города налоги и сборы. Но в 1892 г., в эпоху контрреформ, был существенно ограничен круг избирателей и усилен контроль государственной бюрократии за деятельностью органов городского самоуправления.

В 1897 г. в городах проживало 13,4% всего населения Российской империи. При этом лишь 16 городов имели более 50 тыс. жителей: Санкт-Петербург, Москва, Саратов, Казань, Ростов-на-Дону, Астрахань, Тула, Нижний Новгород, Самара, Екатеринодар, Царицын, Екатеринбург, Иваново-Вознесенск, Томск, Новочеркасск, Иркутск.

Расширение сети городов в советское время происходило прежде всего на базе промышленного производства. Характерными чертами урбанизации в годы первых пятилеток были возрастание роли больших городов, формирование городов-спутников вокруг крупнейших городских центров, возникновение новых городов в богатых природными ресурсами районах страны, быстрое формирование столиц национальных автономий. С 1926 по 1939 г. число городов в России выросло с 461 до 574. Великая Отечественная война, восстановление народного хозяйства, сдвиг в размещении производительных сил на Восток и на Север привели к образованию новых городских поселений. Отличительной чертой городообразовательных процессов после войны стало создание вблизи крупнейших городов научных центров (Дубна, Звездный, Новосибирский академгородок), а также возникновение закрытых городов, работавших на оборонные нужды страны. В 1959 г. в России насчитывалось 877 городов, в 1989 г. - 1037.

Начиная с 1926 г., когда была проведена первая в советское время перепись населения, и до начала 90-х гг. городское население пополнялось во многом за счет миграции из села. В эти годы сельские мигранты составили 44% от общего числа горожан. В 1994 г. доля городского населения в России равнялась 74%. Однако уже в 1980-х гг. темпы урбанизации заметно упали, а в начале 90-х гг. в Москве и Санкт-Петербурге - крупнейших городах России - произошло даже небольшое сокращение численности населения в результате неблагоприятных социально-экономических условий и наступления очередной демографической волны, вызванной последствиями Великой Отечественной войны.

Сегодня я решила затронуть такую тему как «древнерусские города» и выявить, что способствовало развитию и формированию русских городов в IX-X веках.

Хронологические рамки данного вопроса падают на IX-XIII столетия. Прежде чем ответить на выше поставленные мною вопросы, стоит проследить процесс развития древнерусских городов.

Данный вопрос интересен не только для историка Российского государства, но и для научного общества и мировой истории. Это легко проследить. Крупнейшие города появлялись там, где ранее не существовали и развивались не под чьим-либо влиянием, а самостоятельно, развивая древнерусскую культуру, что вызывает особый интерес для мировой истории. Аналогично развивались города Чехии и Польши.

Освещенность данного вопроса имеет огромное значение для современного общества. Здесь я подчёркиваю то культурное наследие, сохранившееся в виде архитектуры, живописи, письменности и города в целом, так как он, в первую очередь, является основным источником наследия общества и государства.

Соответствующие предметы наследия передаются из поколения в поколение и чтобы не прервать эту цепочку необходимы определённые знания в этой сфере деятельности. Тем более в наше время нет недостатка информации. С помощью довольно большого накопившегося материала можно проследить процесс образования, развития, уклад жизни, культуру древнерусских городов. И к тому же знания о становлении русских городов и, следовательно, об истории древнерусского государства говорят о культурном развитии человека. А сейчас, в наше время, это очень актуально.

В письменных источниках русские города упоминаются впервые в IX веке. Анонимный баварский географ IX века перечислял, сколько городов было у разных славянских племен в то время. В русских летописях первые упоминания о городах на Руси тоже датированы IX веком. В древнерусском смысле слово «город» означало, прежде всего укрепленное место, однако летописец имел в виду и какие-то другие качества укрепленных поселений, так как городами им действительно названы города. В реальности существования русских городов IX века нет сомнений. Вряд ли возможно, чтобы какой-либо древнерусский город появился ранее IX-X веков, так как только к этому времени на Руси сложились условия для возникновения городов, одинаковые на севере и на юге.

Другие иностранные источники упоминают русские города с X века. Византийский император Константин Багрянородный, оставивший записки «Об управлении империей», писал о русских городах с чужих слов. Названия городов в большинстве случаев искажены: Немогардас-Новгород, Милинск-Смоленск, Телюцы-Любеч, Чернигога-Чернигов и т.д. Поражает отсутствие каких-либо названий, которые могут быть отнесены к названиям скандинавского или хазарского происхождения. Даже Ладога не может считаться построенной скандинавскими выходцами, так как в самих скандинавских источниках этот город известен под другим названием. Исследование названий древнерусских городов убеждает нас в том, что подавляющее большинство их носит славянские названия. Таковы Белгород, Бело-озеро, Васильев, Изборск, Новгород, Полоцк, Псков, Смоленск, Вышгород и т.д. Из этого следует, что древнейшие древнерусские города были основаны восточными славянами, а не каким-либо другим народом.

Наиболее полные, как письменные, так и археологические, сведения имеются по истории древнего Киева. Предполагают, что Киев появился путем слияния нескольких поселений, существовавших на его территории. При этом сопоставляют одновременное существование в Киеве городища на Андреевской горе, на Киселевке и в Щековице с легендой о трёх братьях – основателях Киева – Кие, Щеке и Хориве [Д.А. Авдусин, 1980]. Город, основанный братьями, был незначительным поселением. Значение торгового центра Киев получил в позднейшее время, и рост города начинается только в IX-X веках [М.Н. Тихомиров, 1956, с.17-21].

Аналогичные наблюдения можно сделать и над территорией других древнерусских городов, в первую очередь Новгорода. Первоначальный Новгород представляют в виде трёх разноэтничных одновременных посёлков, соответствующих последующему делению на концы. Объединение этих посёлков и обнесение единой стеной знаменовало появление Нового Города, получившего, таким образом, своё название от новых укреплений [Д.А. Авдусин, 1980]. Усиленное развитие городской жизни в Новгороде, как и в Киеве, происходит в определенное время – в IX-X столетиях.

Несколько иную картину дают археологические наблюдения, сделанные в Пскове. Раскопки на территории Пскова подтвердили, что Псков уже в IX столетии был значительным городским пунктом. Таким образом, Псков возник раньше, чем Новгород, и в этом нет ничего невероятного, так как торговая дорога по реке Великой восходит к очень раннему времени.

В понятие средневекового города на Руси, как и в других странах, входило, прежде всего, представление об огороженном месте. В этом и было первоначальное отличие между городом и сельской местностью, к которому позже прибавляется представление о городе как ремесленном и торговом центре. Поэтому при оценке хозяйственного значения древнерусского города не следует забывать о том, что ремесло на Руси IX-XIII веков находилось ещё на начальной стадии отделения от сельского хозяйства. Археологические раскопки в русских городах IX-XII веков подтверждают постоянную связь горожан с сельским хозяйством. Степень значения сельского хозяйства для горожан была не одинаковой в мелких и больших городах. Сельское хозяйство доминировало в маленьких городах, подобных Райковецкому городищу, меньше всего было развито в больших центрах (Киеве, Новгороде и т.д.), но в том или ином виде существовало везде. Тем не менее, не сельское хозяйство определяло хозяйство русских городов X-XIII веков, а ремесло и торговля. Крупнейшие городские пункты не могли уже существовать без постоянной связи с ближайшей земледельческой округой. Они потребляли продукты сельского хозяйства в большей мере, чем их производили, являясь центрами ремесла, торговли и административного управления [М.Н. Тихомиров, 1956, с.67-69].

Ремесленный характер русских городов хорошо показан археологами. При раскопках главной и частой находкой являются остатки ремесленных мастерских. Встречаются кузнечные, ювелирные, сапожные, кожевенные и многие другие ремесленные мастерские. Обычны находки веретен, ткацких челноков и пряслиц – несомненных следов домашнего производства тканей [Д.А. Авдусин, 1980].

Существование ряда литейных форм, употреблявшихся для выпуска ремесленных изделий одного и того же типа, привело некоторых исследователей к предположению о работе этих мастерских на рыночный сбыт. Но понятие товара само по себе предполагает существование определённого рынка для сбыта. Такой рынок был известен под названием торга, торговища, торжища. Товарное производство, несомненно, уже в какой-то мере существовало в Древней Руси, но значение его нельзя преувеличивать. Известные нам письменные свидетельства в подавляющем большинстве говорят о ремесленном производстве на заказ. Преобладала, именно, работа на заказ, хотя товарное производство тоже имело место в Древней Руси.

Торговля городов IX-XIII веков развёртывалась в условиях господства натурального хозяйства и слабой потребности в привозных товарах. Поэтому торговля с иноземными странами была уделом в основном больших городов, мелкие городские пункты были связаны только с ближайшей сельскохозяйственной округой.

Внутренняя торговля была явлением повседневным, мало привлекавшим к себе внимание писателей того времени. Поэтому отрывочны сведения о внутреннем обмене в Древней Руси. Несомненно, что такие связи, как торговля внутри города, между городом и деревней и между различными городами, существовали, но их трудно уловить вследствие единства древнерусской культуры. Можно проследить связь городского рынка с окружающими деревнями (голод в городе обычно связывается с неурожаем в области) и зависимость деревни от городского ремесла и торговли (запросы деревни в железных предметах удовлетворялись деревенскими и городскими кузницами).

Значительно больше известно о торговле иноземной, «заморской». Внешняя торговля в основном обслуживала потребности феодалов и церкви; только в голодные годы хлеб становился товаром, доставляемым заморскими купцами. В ещё большей степени деревня являлась поставщиком экспортных товаров: мёд, воск, меха, сало, лён и прочее доставлялись в город из деревни, которая таким образом втягивалась в торговый оборот, хотя эти предметы и поступали на рынок не путём непосредственной продажи, а в составе оброка или дани [М.Н. Тихомиров, 1956, с.92-103].

Статья о возникновении городов в Древней Руси.

В последние десятилетия отечественная историческая наука достигла существенных успехов в разработке проблемы образования городов в Древней Руси, тесно связанной с вопросами социально- экономическими, политическими и культурно-религиозными.

Существенный вклад в разработку данной темы внесли археологи. Широкомасштабные раскопки Ладоги, собственно Новгорода и Городища (Рюрикова) под Новгородом, Белоозера, Ростова Великою, Суздаля, а также ряда протогородских центров позволяют по-новому и более детально взглянуть сегодня на процессы градообразования на Руси.

Впрочем, эта проблематика давно интересовала историков. В XVIII-XIX столетиях в трудах значительного числа ученых рассматриваются причины возникновения и ранние стадии развития городов на Руси. Различные точки зрения и даже цельные теории можно найти в труде такого маститого историка, как Н.М.Карамзин, посчитавшего вслед за А.Л.Шлецером, что городские центры на Руси появляются в первой половине IX в.

Часть историков полагала, что города (городки) в Древней Руси были продуктом славянской колонизации Северо-Запада (будущих Новгородских земель) и Северо-Востока (ядра в дальнейшем Суздальской земли). Отчасти к ним примыкал С.Ф.Платонов, полагая, что наряду с процессами колонизации существенную роль в процессе становления городов играли как внутренняя, так и дальняя торговля. Не случайно, по его мнению, практически все ранние древнерусские города возникают по основным водным системам - Днепровской и Волжской, являвшимися в то время главными связующими путями Руси с арабским Востоком, Византией, Волжской Булгарией, Скандинавией, Средней Европой и многими другими землями.

Наиболее детально "торговая" теория градообразования в Древней Руси была разработана в трудах В.О.Ключевского.

Таким образом в исторической науке XVIII - начала XX столетий сложился целый калейдоскоп объяснений причин возникновения городов на Руси. Учитывались, а иногда и выдвигались на первое место экономические (торгово-ремесленные), оборонительные, колонизационные, политические, религиозные, культурные, а также иные факторы, существенно влияющие на древнерусские процессы градообразования.

В XX столетии эта тема достаточно глубоко и пристально рассматривалась в трудах многих историков и археологов. Достаточно много внимания уделено историографии этого вопроса в нашей работа "Новые источники по истории Древней Руси" 1 (поэтому в данной статье остановимся лишь на основном).

Общее определение древнерусского города было дано в обобщающем труде Б.Д.Грекова. Он считал, что "город есть населенный пункт, в котором сосредоточено промышленное и торговое население, в той или иной мере оторванное от земледелия". 2 Иными словами, для Б.Д.Грекова решающим в процессе возникновения городов на Руси было выделение ремесла в самостоятельную отрасль хозяйства и развитие торговли. Б.Д.Греков отмечал также, что "главнейшие славянские города возникали по большим водным путям". 3 В данных его заключениях заложено явное противоречие. Оно состоит в следующем: по его же мнению, феодализм и государственность на Руси, а равно и города, начинаются с IX столетия. Однако по археологическим данным многие виды ремесла выделяются здесь в более раннее время, а городские центры возникают в массовом порядке, судя по археологическим, да и по письменным данным, начиная с рубежа X-XI столетий. Отсюда возникает предположение, что гипотезу (концепцию) Б.Д.Грекова о ранней феодализации Руси начиная с IX в., следует подвергнуть сомнению.

Ибо, по моему мнению, возникновение городов является составной неотъемлемой частью первоначального становления раннефеодального общества в Древней Руси. Хотя, как мы покажем ниже, на этот счет существуют разные, подчас взаимоисключающие друг друга точки зрения.

В общем плане солидарен с Б.Д.Грековым М.Н.Тихомиров, ползающий, что доминирующим в процессе градообразования на Руси являлись факторы экономические, а социально-политической природе этого явления внимания достаточного не уделялось, хотя в общем он указывал на то, что развитие феодализма играло важную роль в этом процессе. 4 С таким подходом трудно согласиться, ибо этому противоречат новейшие исследования историков, а также полученные в последние десятилетия результаты археологических раскопок.

Заключения М.Н.Тихомирова идут также вразрез с выводами Б.Д. Грекова. Если последний, как отмечалось выше, указывает, что костяком городов было "население, в той или иной мере оторванное от земледелия", то М.Н.Тихомиров отмечал, что городские центры
возникли прежде всего в крестьянских земледельческих районах, где округа способна прокормить население, сконцентрированное в отдельных местах. М.Н.Тихомиров активно выступил против "торговой" теории, которая объясняла возникновение города участием того или иного пункта в торговле, причем главным образом, как он интерпретирует заключения В.О.Ключевского, транзитной. По его представлению, города - это постоянные населенные пункты, где были, сконцентрированы ремесло и торговля. Опирались такие центры на стабильные внутренние рынки сбыта своей продукции и сельскохозяйственную округу.

Однако, как показывают археологические данные, экономика как протогородских центров, так и собственно городов была комплексной. Их жители занимались и сельским хозяйством, включая земледелие и скотоводство, рыбную ловлю, охоту, ремесло и, конечно, торговлю как транзитную, так и внутреннюю.

Опять же данные археологических исследований, о чем мы скажем ниже, говорят о том, что не существовало прямой жесткой связи между нарождающимися городами и сугубо сельскохозяйственными поселениями, где, кстати, имело место и ремесло, и их участие в различных видах торговли (конечно, в первую очередь с близлежащими городами), а также в опосредованном виде и дальней транзитной как с городами древнерусскими, так и запредельными. Иначе трудно было бы объяснить многочисленные находки иноземных изделий (оружие, украшения, керамика и прочее) в культурных слоях, постройках сельских поселений, а также в погребениях и кладах.

Б.А.Рыбаков в отличие от Б.Д.Грекова, И.А.Тихомирова указывает, что "ход исторического развития родоплеменного строя приводит к умножению таких центров (городских. - И.Д.) и к усложнению их функций", 5 а они в свою очередь (и именно они), являются основой будущих раннефеодальных городов. Таким образом, Б.А.Рыбаков пытается увязать возникновение городов с переходом от родоплеменного строя к раннефеодальному обществу.

Несмотря на многообразие форм ранних древнерусских городов, в современной исторической науке все же выделены магистральные пути их развития и основные формы. В литературе употребляются такие понятия, как "племенные города", "протогородские центры", "города-крепости", 6 "города-государства" 7 и ряд других.

В 50-е годы нашего столетия были сформулированы три основные концепции формирования городов - "племенная", "замковая" (по сути своей раннефеодальная) и "множественная", в основе которых лежат разнообразные причины возникновения того или иного города, а также и многообразие его функций. Наиболее детально они разработаны в работах Н.Н.Воронина и П.А.Раппопорта.

Н.Воронин считал, что древнерусские города могли возникать на основе торгово-ремесленных поселков, и в результате слияния сельских поселений, или же могли формироваться вокруг феодальных замков или княжеских крепостей. 8 Эта концепция в дальнейшем разрабатывалась и "к концу 60-х годов... сформировалась теория многообразия конкретных вариантов возникновения городов на Руси". 9

К сожалению, несмотря на свою привлекательность и достаточную легкость объяснения причин возникновения того или иного города, она не учитывала конкретной исторической ситуации, временных и территориальных факторов, а также этнических особенностей и традиций населения, создавшего в своей земле города.

А.В.Куза, являясь сторонником теории множественности типов ранних русских городов, называет четыре ведущих варианта их возникновения: 1) племенные и межплеменные центры; 2) укрепленные станы, погосты, центры волости; 3) порубежные крепости; 4) единовременное строительство города.

Взгляды А.В.Кузы вполне традиционны. Он отмечает, что "само появление указанных поселений (за исключением племенных центров) вызвано к жизни развитием феодализма на Руси, возникновением государственности". 10

Таким образом, этот исследователь допускает существование как родоплеменных городов, так и раннефеодальных. Предлагая свою периодизацию процессов градообразования на Руси: первый период (до начала - середины X в.) - протогородской, второй (середина X - середина XII в.) - раннегородской и третий (с середины XII в.) - период развитых городов, А.В.Куза не раскрывает социально-экономическую и политическую природу городов, относимых им к разным периодам развития общества в целом. Кроме того, предложенная им периодизация и типология грешат излишним схематизмом и чересчур заформализованными критериями и оценками. Впрочем, как он сам отмечает, процесс градообразования на Руси был более сложным, чем он иногда представляется исследователям.

Совсем новые подходы к проблеме возникновения городов в Древней Руси были выработаны В.В.Мавродиным, 11 И.Я.Фрояновым и его учениками. В последние годы сложилась историческая школа Фроянова. В трудах его собственных, а также многочисленных учеников с опорой на обширное историографическое наследие, письменные и археологические источники, выработана новая оригинальная концепция возникновения и становления древнерусских городов в прямом контексте древнерусского общества в домонгольскую эпоху. И.Я. Фроянов в своих размышлениях опирается на тезис, согласно которому, - "ныне мы располагаем огромным количеством фактов, свидетельствующих о городах-государствах как универсальной в мировой истории форме государства. Города-государства встречаются едва ли не повсюду". 12

В другой работе (в соавторстве со своим учеником А.Ю.Дворниченко) он отмечает, что "города-государства нередко встречаются в обществах, переживающих переходный период от доклассовой к классовой общественно-экономической формации". 13

Специально раннегородской тематике посвящена монография указанных авторов, в которой они "завершают в основном свое изучение проблемы города-государства в Древней Руси". 14 И в самом деле на сегодняшний день эта монография является этапным и во многом итоговым исследованием по древнерусской раннегородской тематике. В ней проанализирована обширная историография вопроса которая существенно дополнена в недавно защищенной кандидатской диссертации С.И.Маловичко, одного из учеников И.Я.Фроянова. 15 Он утверждает, что в работах И.Я.Фроянова, А.Ю.Дворниченко И.Б.Михайловой продолжена и развита "племенная" теория происхождения древнерусских городов. Однако он же отмечает, "что сама проблема до сих пор остается открытой".

Основой концепции И.Я.Фроянова, А.Ю.Дворниченко является то, что, возникнув на племенной основе, "города становятся центрами ремесла и торговли, т.е. присоединяют к своим прежним социально-политическим и культурным функциям экономическую функцию. Полного расцвета городские ремесла и торговля достигают в XII в. И все же главнейшие города Руси и в то время выступали в первую очередь не как центры ремесла и торговли, а как государственные средоточия, стоящие во главе земель - городских волостей - государств".

Отметим, что для раннего этапа становления древнерусских городских центров (IX- начало XI в.) основными источниками являются археологические. Необходимо рассмотреть вопрос о том, насколько они подтверждают или опровергают тезис И.Я.Фроянова и А.Ю.Дворниченко. Приведем в качестве примеров лишь наиболее изученные, известные по письменным источникам раннегородские центры. Это такие, как Ладога, Городище (Рюриково) близ Новгорода на Северо-Западе, Гнездово (Смоленск) на Юго-Западе и Сарское городище (летописный Ростов) - на Северо-Востоке.

Подробно археологические исследования, посвященные процессам градообразования на Руси, рассмотрены в ряде наших книг и статей. Городам Северо-Востока, а также ярославского Поволжья (Ростов Великий, Ярославль, Переяславль-Залесский, Углич) посвящена специальная монография. 16

Кроме того, проблемы возникновения городов, причины этого явления, их социально-политическая и экономическая природа проанализированы в разделе уже упоминавшейся книги "Становление и развитие раннеклассовых обществ". 17

Одним из наиболее изученных в археологическом отношении является такой же крупный раннегородской центр, как Ладога. Его раскопки продолжаются уже более ста лет и ведутся поныне. Этот город занимал особое положение в Древней Руси, ибо он находился на стыке двух важнейших водных путей Древней Руси - Днепровского и Волжского с выходом на Балтику. Таким образом, Ладога занимала ключевое стратегическое положение и играла важнейшую роль в истории Руси в целом.

В работах А.Н.Кирпичникова подробно изложена история развития Ладоги. На основе в основном археологических данных А.Н.Кирпичников предпринял попытку выделить несколько этапов становления Ладоги как городского центра. 18

Как известно, Ладога в летописи впервые упомянута под 862 г. в связи с призванием варягов и приходом сюда Рюрика. В настоящее время доказано, что данная, как ранее многие полагали, "легенда" отражает подлинные события, а Ладога являлась столицей формирующегося русского государства - империи Рюриковичей.

Вопрос вопросов - почему Рюрик приходит именно в Ладогу и кто, какое раннегосударственное образование "призвало" его и наемников в эти земли. На данный счет существует много различных, подчас противоречащих друг другу версий и гипотез. В работах Д.А.Мачинского и А.Н.Кирпичникова изложена достаточно аргументированная гипотеза социально-политической природы Ладоги до призвания варягов. Так, Д.А.Мачинский утверждает, что в начале IX в. здесь в Нижнем Поволховье существовало некое протогосударство со своей столицей Ладогой. 19

Близкие идеи мы находим и в трудах А.Н.Кирпичникова. 20 Он также отмечает, что "самостоятельное значение Ладоги усилилось и тем, что, установив внутрирегиональные связи с вепским и финским населением, она возглавила самоуправляющуюся область - Ладожскую землю, простиравшуюся от Онежского озера на востоке до Ижорского плато на западе". 21 Такое заключение означает, что на раннем этапе своего существования Ладога являлась не только племенным, но и межплеменным центром, представляя собой столицу некой федерации.

Это вполне согласуется с представлением о городах-государствах, изложенным в исследованиях И.Я.Фроянова и его учеников. Сравним выводы с заключениями археологов, изложенными выше. "Город возникал как жизненно необходимый орган, координирующий и набавляющий деятельность образующихся на закате родоплеменного строя общественных союзов, межплеменных по своему характеру... Таким образом, есть все основания утверждать, что на раннем этапе города выступали преимущественно в качестве военно-политических, административных и культурных (религиозных) средоточий". 22

Как видим, представления археологов и историков во многом совпадают. Есть только различия в терминологии и некоторые хронологические неувязки.

Суммируя свои наблюдения, А.Н.Кирпичников пишет, что "значение Ладоги сохранялось многие столетия. Если в IX в. это стольный град (читай - центр федеральных племен. - И.Д. ), То в X-XI вв. - один из важнейших торгово-ремесленных центров". То есть, по его мнению, лишь с рубежа XI-XII вв. Ладога приобретает некоторые черты раннефеодального центра, уступая свою прежнюю роль столицы Новгороду.

Предшественником Новгорода было Городище, известное по преданиям как Рюриково, т.е. в какой-то мере отражающее в своем названии пришествие варягов на Русь.

В последние годы развернулось его широкомасштабное исследование, давшее новые важнейшие результаты.

Долгие годы доминировала версия, согласно которой Городище было основано лишь в XII столетии как княжеская резиденция. Как известно, собственно Городище упомянуто впервые в летописи лишь под 1103 г. в связи с сооружением там церкви Благовещения. Однако, судя по археологическим изысканиям, раннегородской центр на ею месте существует и развивается по крайней мере с середины IX столетия. Возможно, именно сюда и пришел в IX в. из Ладоги Рюрик со своей дружиной, т.е. поселение уже существовало до известных событий, о которых сообщает летопись.

Долгие годы Городище и его материалы постоянно привлекались специалистами в связи с проблемой возникновения Новгорода и его места как важнейшего пункта в системе водных путей Руси - Балтийско-Волжского и Балтийско-Днепровского. 23 По первому вопрос) достаточно ясно неоднократно высказывался Е.Н.Носов. Исходя из известного постулата, согласно которому город (читай Новгород. - И.Д.) мог появиться только в классовом обществе, он считает, что крепость Новая (Новгород) стала преемником Городища. 24

Отсюда возникает вопрос: а что же представляло собой Городище в период до возникновения Новгорода. Е.Н.Носов следующим образом отвечает на данный вопрос: «В IX-X вв. Городище представляло собой крупное торгово-ремесленное и военно-административное поселение в узловой точке водных путей лесной зоны Восточной Европы, где сходились балтийско-волжский путь и путь "из варяг в греки"». 25

По его мнению, "имеющиеся находки с Городища свидетельствуют о том, что в составе его жителей в IX-X вв. были славяне и скандинавы". 26

Таким образом, полученные данные не дают возможности оценивать Городище как племенной или межплеменной центр. Это скорее всего можно отнести уже собственно к Новгороду. В этой связи о Новгороде написано много. Остановимся лишь на одной концепции, широко принятой сейчас. Это гипотеза В.Л.Янина и М.Х. Алешковского, согласно которой Новгород сформировался из трех разноэтничных поселков - словенского, кривичского и мерянского, т. е. в создании города участвовали по крайней мере два этнических массива - славянский и финно-угорский. 27 По мнению В.Л.Янина, происходит это в первой половине X в. Данную концепцию поддерживают И.Я.Фроянов и А.Ю.Дворниченко. Они пишут, что "многие из городов - племенных центров, по наблюдениям археологов, возникли в результате слияния нескольких поселений. Перед нами явление, напоминающее древнегреческий синойкизм". Из новейших исследований явствует, что древний Новгород возник в результате слияния нескольких родовых поселков. Таким образом, этот город был на раннем этапе политическим центром из предгосударственных федераций.

Вслед за рядом других историков И.Я.Фроянов усматривает, что не только Новгород, но и многие другие города Древней Руси возникают в результате слияния нескольких родовых, иногда разноэтничных поселков (концов). Такое кончанское устройство он находит во Пскове, Старой Руссе, Ладоге, Кореле, Смоленске, Ростове, Киеве 28 (полагая, что этот список можно было бы продолжить). Отсюда проистекает, что многие города были "столицами" определенных областей (волостей), а значит несли определенные государственные или протогосударственные функции.

Данное положение вполне согласуется и с археологическими источниками, впрочем, имеющими ограниченные возможности для подобных социально-экономических реконструкций. 29

Особое значение для рассматриваемой темы имеет ситуация, связанная с возникновением Смоленска. Здесь очень много дискуссионного и неясного. Однако в настоящее время большинство исследователей, прежде всего археологи, принимают следующую картину возникновения и становления древнего Смоленска.

Одной из главных спорных проблем является соотношение Гнездова - широко известного комплекса памятников, расположенного неподалеку от древнерусского Смоленска и собственно Смоленска. В итоге анализа археологических материалов было сделано заключение, согласно которому Гнездово являлось важным торгово-ремесленным и дружинным центром на важнейшем в стратегическом отношении отрезке Днепровского пути и имело протогородской характер. Полиэтничность Гнездова (славяне, скандинавы, балты, финно-угры) не вызывает никаких сомнений, 30 споры идут только о весомости этих компонентов и хронологическом приоритете. Однако главным является то, что Гнездово было одним из центров консолидации восточных славян на пути создания ими древнерусской народности и государственности.

Аналогичные заключения мы находим в работе Л.В.Алексеева. Он считает, что Гнездово было полиэтничным торгово-ремесленным военно-дружинным центром, существующим с IX в. - прямой предшественник раннефеодального Смоленска, известного нам по летописям и находящегося на его нынешнем месте. 31 Если социально экономическая и политическая природа "Гнездовского" Смоленска в основном ясна, 32 то не совсем понятно, к какому центру относятся письменные источники, сообщающие, что Смоленск "велик и мног людьми и управляется старейшинами". 33 В связи с этим сообщением летописи Л.В.Алексеев пишет:"Итак, в воспоминаниях о древнейшем Смоленске, которыми пользовались летописцы XII в., Смоленск сложился как крупный племенной центр кривичей - многолюдный город управляющийся старейшинами...". 34 Однако это сообщение относится к 862 г. Есть и упоминания Смоленска в труде Константина Багрянородного (X в.).

Л.В.Алексеев полагает, что речь идет о "Гнездовском" Смоленске, поскольку в самом городе археологически выявлены лишь более поздние слои (конец X-XI в.). По отношению к Гнездову этот тезис Л.В.Алексеева следует подвергнуть сомнению, так как оно вряд ли было кривичским племенным центром, ибо здесь кроме славянского имелся весьма значительный скандинавский компонент. В.А.Булкин и Г.С.Лебедев, сравнивая Гнездово с Биркой и определяя их как протогородские центры (вики), отмечают, что "для обоих центров, по- видимому, необходимо предположить колеблющийся состав населения, его пульсацию, а следовательно, преимущественно временный характер возникающих объединений". 35 Собственно же древний Смоленск, известный по летописям, был уже племенным.

Мне представляется, что Гнездово, и это подтверждают археологические данные, в IX-XI вв. было тем самым предгородским полиэтничным образованием, ориентированным прежде всего на дальние торговые связи, а отнюдь не племенным центром, который вполне отвечает критериям, предъявляемым к городам-государствам, по И.Я.Фроянову, и на раннем своем развитии не мог быть феодальным городом.

В этом плане, на мой взгляд, абсолютно верно утверждение И.Я.Фроянова и А.Ю.Дворниченко, согласно которому "Смоленск, как и остальные волостные центры Руси, конституировался в город-государство...". 36

Среди первых древнерусских городов, упомянутых в летописи под 862 г., является Ростов Великий. Проблема возникновения и дальнейшая судьба этого центра тоже крайне сложна. Его история пережила неоднократные взлеты и падения. Ситуация с Ростовом достаточна
близка описанной выше связке Гнездова и Смоленска. Здесь тоже не совсем ясно, что имел в виду летописец под Ростовом - Сарское городище или собственно город на его нынешнем месте.

Несколько лет назад я следующим образом интерпретировал основные этапы развития Сарского поселения: это городище начинает свою жизнь как мерянский племенной центр, затем в период активного славянского освоения края становится протогородом и в конце концов превращается в феодальный замок, уступив ведущую роль в регионе Ростову. Такая схема представлялась достаточно универсальной, характерной для истории возникновения многих древнерусских городов. Однако, ввиду ее схематизма, появления новых материалов, тщательного изучения иных точек зрения, ныне, на мой взгляд, ее необходимо откорректировать, а также уточнить ряд определений. В этом плане существенную роль играет заключение А.Н.Насонова, согласно которому, «когда "Русская земля" распространила свою "дань" над северо-восточною "страною", там же существовал славянский "город", соответствующий старому Смоленску и Старой Ладоге. Город этот Сарское Городище близ Ростова, которое археологи отождествляют с древнейшим Ростовом». 37

Видимо, не случайно А.Н.Насонов многие свои определения заключил в кавычки, ибо их понимание могло быть разным, включая и славянский "город" - Сарское городище.

Раскопки на Сарском городище дали богатейшую коллекцию вещей, по которым можно в целом представить в развитии материальную и духовную культуру его обитателей.

Вплоть до IX столетия, а именно до первого появления славян в Волго-Окском междуречье, как полагает абсолютное большинство современных исследователей, являлось центром финно-угорского племени меря. Это подтверждают как многочисленные археологические находки, имеющие типично финно-угорский облик, так и письменные источники, важнейшим из которых является сообщение Начальной летописи о размещении племен, - "...На Ростовском озере меря же".

А.Е.Леонтьев в своих исследованиях, посвященных Сарскому городищу, определяет его как племенной центр и подчеркивает его оборонительную функцию. Причем, как я полагаю, оно не было просто городищем-убежищем, а являлось постоянным населенным пунктом с мощнейшими укреплениями в виде валов и рвов, каковых было крайне мало в данном регионе. Кроме того, А.Е.Леонтьев считает, что археологические данные подтверждают и присутствие здесь определенных племенных функций - проведение народных собраний (вече), местонахождение племенных святынь, резиденцию вождя, племенных старейшин, дружины и т. д. 38

Археологические изыскания говорят в пользу того, что укрепления на Сарском городище воздвигались в течение длительного времени (по А.Е.Леонтьеву, в основном с VIII по X в.). Это дает возможность утверждать, что обитатели данного центра постоянно ощущали необходимость в его усилении и собственно как города-государства (изначально - племенного мерянского, а затем межплеменного - славяно-мерянского), так и в укреплении его власти над целой округой волостью.

В IX в. в связи с началом славянского заселения Волго-Окского междуречья происходят существенные изменения и в исторической судьбе Сарского городища. С этого времени начинается новый этап в жизни городища, и его население становится многоэтничным.

Новые поселенцы - славяне, находящиеся на родо-племенной стадии развития, органично вписываются в существующую племенную мерянскую структуру. На основе этого симбиоза Сарское городище превращается в межплеменной этнический центр с достаточно хорошо развитым комплексным хозяйством. Последнее особенно четко проявляется в археологических источниках в X в., когда наряду с межплеменными социально-политическими и религиозно-культурными функциями Сарское городище приобретает существенное торгово-ремесленное значение, включая его большую роль в трансъевропейских связях. П.Н.Третьяков называл Сарское городище IX в. "эмбрионом города". 39

Далее, в течение X столетия, по мнению Е.И.Горюновой, Сарское городище из небольшого мерянского поселения превращается в торгово-ремесленный центр со смешанным в этническом плане населением. 40 Однако Е.И.Горюнова не дает социально-политической оценки Сарского городища этого времени. Торгово-ремесленная функция городища лишь отражает его экономическую сущность и отнюдь не противоречит его социально-политическому значению в качестве межплеменного города - центра, вокруг которого группировалось весьма значительное количество сельских поселений как собственно по берегам озера Ростовского, так и многочисленных рек, впадающих в него. Все они не имели никаких укреплений, ремесло носило сугубо бытовой характер (прежде всего деревообработка, керамическое, ткачество, косторезное). Металлургия, ювелирное и прочие сложные в технологическом отношении виды ремесел были прерогативой центра - Сарского городища. То же самое касается и торговли, в особенности дальней. К сожалению, археологические данные не дают нам твердых оснований для достаточно достоверной реконструкции социально-политической природы Сарского городища X в., однако опосредованно они подтверждают тезис о том, что в IX-X столетиях, а, видимо, и в XI в. Сарское городище было прежде всего, как мы уже утверждали выше, административным раннегосударственным центром.

Существование Сарского городища в XII-XIV вв. зафиксировано различными письменными источниками. По существующей традиции большинство историков и археологов считают, что в данное время этот центр стал подлинным раннефеодальным замком, пригородом процветающего древнерусского Ростова.

Правда, вокруг некоторых из сообщений летописей идут дискуссии А.Н.Насонов, строго следуя за письменным источником, связывает сообщение Новгородской 1-й летописи под 1216 г. с рассматриваемым памятником. 41 Городище на реке Саре попадает в летопись в вязи с борьбой между Новгородом и Суздалем.

Липицкой битве (1216 г.) предшествовала значительная напряженность в отношениях между Ростовом и Суздалем, однако до вооруженных столкновений не доходило, но каждый раз в результате переговоров дело решалось в пользу суздальцев. В частности, в летописи говорится: "...и быша на городищи на реце Сарре, у святей Марине в великую субботу, месяца апреля в 9; приде князь Константин с ростовци, хрест целоваше". 42 По общепринятому мнению историков, это "городищи на реце Сарре" и есть Сарское. Однако есть и другое мнение - это позиция А.Е.Леонтьева, согласно которой речь в летописи идет не о Сарском городище, а о "горе Св.Марии". 43 Однако на "горе Св.Марии" известен материал лишь раннего железного века, а о существовании здесь монастыря в XIII в. говорят лишь местные легенды. Подробнее в пользу утверждения, что летопись говорит именно о Сарском городище, изложены доводы в специальной главе, посвященной ранней истории Ростова Великого в нашей книге. 44 Видимо, на городище шли какие-то переговоры, и удобнее всего их было проводить здесь в хорошо укрепленном и безопасном месте, которое было центром округи и в XIII в.

Имеются и сообщения 45 о Сарском городище, связанные с именем известного былинного героя Александра (Алеши) Поповича. Алеша Попович служил ростовскому князю Константину Всеволодовичу и после его смерти, когда Ростов попал под руку Юрия Всеволодовича Владимирского. "Той же Александр совет сотвори с прежреченными своими храбрыми, бояся служити князю Юрью - аще мщение сотворит, еже на боях ему сопротивни быша: аще разъедемся по разным княжениям, то сами меж себе побаемся и неволею, понеже меж князей несогласие. И тако задумавше, отъехаша служити в Киев...". Эта встреча Ростовских дружинников произошла в городе, "что отрыт под Гремячим колодезем на реце Где (Саре. - И.Д.), иже и ныне той соп стоит пуст". А.Е. Леонтьев идентифицирует данное место как Сарское городище 45 . Он же вслед за П.А.Раппопортом отмечает, что "малая площадь, тонкий культурный слой, надежные укрепления, небольшое количество находок, среди которых отсутствуют ремесленные орудия и остатки производства, позволяют считать это поселение феодальным замком". 47 Однако, на мой взгляд, такие рассуждения от противного не являются продуктивными, тем более что для Древней Руси в целом и, в частности Северо-Востока, в отечественной исторической науке не разработаны достаточно четкие критерии "феодальных замков". Если для более раннего времени нам хорошо известны городи ща-убежища. то каковы были "феодальные замки" и были ли вообще, нам не известно. Тем более сам факт сбора ростовских дружинников и их отказ служить новому князю, законному преемнику своего покойного брата, говорит о серьезных противоречиях в обществе того времени, связанных с кризисом родовых отношений. Скорее всего, здесь произошло то, что мы называем "переносом" города. Общая оценка и объяснение природы данного явления, весьма характерного для Древней Руси, будут даны ниже. А сейчас о ситуации Сарское городище - Ростов Великий. А.А.Спицын и П.Н.Третьяков отождествляли летописный Ростов с Сарским городищем. П.Н.Третьяков полагал, что город (Сарское городище) был перенесен к берегу озера Неро (Ростовское), туда, где находится современный Ростов-Ярославский (Великий). 48 По мнению Н.Н.Воронина, Сарское городище и Ростов Великий были независимыми центрами, и явление "переноса" города здесь не фиксируется. 49

В исследованиях А.Е.Леонтьева сформулирована точка зрения, согласно которой "Сарское городище - оплот мери", а "Ростов - опорный пункт древнерусской княжеской власти". 50 Такая конструкция противоречит как археологическим, так и письменным источникам. Первые говорят в пользу того, что уже с IX столетия Сарское городище было многоэтничным (славяно-мерянским) центром. В связи со вторыми и заключением А.Е.Леонтьева возникают вопросы: зачем русским князьям проводить переговоры в мерянском центре? Почему русский "храбр Александр Попович" встречается со своими соратниками там же? Это и многое другое наводит на мысль, что интерпретация соотношения и взаимосвязей Сарского городища и Ростова должна быть какой-то иной. В деталях эту картину реконструировать крайне сложно. Полагаю, что на протяжении XI-XII вв. происходит кризис старых родовых отношений. Этот процесс носит эволюционный характер, и постепенно формируются новые социально- политические структуры, которые в дальнейшем становятся основой древнерусского раннефеодального общества. Но для этого обществу, нужно было пройти достаточно долгий и сложный путь. Княжеская власть со всеми присущими ей институтами вырастала из родо-племенной общины, и поначалу народное вече, совет старейшин, играли ключевую роль в решении всех важнейших вопросов жизни общества. Возникали и конфликтные ситуации, которые в итоге привели ко всеобщему кризису, одним из отражений которого и было явление "переноса" городов. В его рамки в целом вписывается и ситуация, связанная с основанием города Ярославля, хотя она имеет существенные отличия от описанной выше.

Ярославль - один из древних городов Северо-Востока, возникает в начале XI в., т.е. в то время, когда резко усилилось древнерусское освоение Верхнего Поволжья (здесь укрепляется княжеская власть, Активизируется процесс христианизации края). Не случайно с основанием города связана легенда о борьбе православного князя со священным языческим зверем. Это предание, безусловно, имеет древнюю подоснову. В ранних материалах городских слоев Ярославля финно-угорские вещи отсутствуют. Поселение на Стрелке при впадении Которосли в Волгу (Медвежий угол), видимо, с самого своего начала было полиэтничным (древнерусским) и не играло роли племенного центра округи, а, скорее всего, являлось торгово-ремесленным поселком.

Следует обратить внимание на два существенных момента, отраженных в "Сказании о построении града Ярославля". Во-первых, здесь налицо проявление древнерусского язычества ("...и се бысть селище, рекомое Медвежий угол, в нем же насельницы человецы, поганыя веры - языцы зли суще... Идол ему же кланяетася сии, бысть Волос, сиречь скотий бог".

Далее в "Сказании" говорится о том, что идол Волоса стоял среди Волосовой Логовины, где находилось святилище, горел жертвенный огонь, совершались жертвоприношения. У жителей особым почетом и уважением пользовался волхв, который и отправлял все эти обряды. "Но в некоем лете прилучися Благоверному князю Ярославу плыти на ладиях с сильною и великою ратью по реце Волге, у правого берега оной, идеже стоя то селище, зовомое Медвежий угол".

В ответ на жалобы купцов, что жители поселка нападают на караваны их ладей, Ярослав приказал своей дружине устрашить обитателей Медвежьего угла и привести их к полному повиновению, что и было незамедлительно сделано. "И люди сии клятвою у Волоса обеща князю жити в согласии и оброцы ему даяти, но точию не хотяху креститися. И тако благоверный князь отыде в престольный град свой Ростов". Обратим внимание на то, что после принуждения жители данного поселения обещали князю платить "оброцы". Видимо, речь шла об установлении контроля над ключевым пунктом на Великом Волжском пути и передела с местной общиной доходов от транзитной торговли, к которым ранее Ростов не имел доступа. Отмечу еще такую деталь, что в этот раз Ярослав не пошел против язычества, и, более, того, местные жители давали клятву князю у Волоса. Так на данном этапе был найден компромисс между княжеской властью и общиной, язычеством и православием. Такое зыбкое равновесие, безусловно, долгое время продолжаться не могло.

Как сообщает "Сказание", язычники Медвежьего угла полностью покорились лишь после того, как князь лишил их главной святыни - "люта зверя". Это не что иное, как распространение власти Ростова и его князя вплоть до волжских берегов. "И тамо на острову, его же учреди реки Волга и Которосль и проточие водное" была сооружена церковь Пророка Ильи. Затем "князь повеле народу рубити древеса и чистити место, изеже умысли и град создати... Град сей Благоверный князь Ярослав назвал во свое имя Ярославлем".

Итак, Ярославль как город возникает лишь в XI столетии. Однако в ближайшей округе у него были предшественники, которые известны с IX столетия на расстоянии 10-12 км от Медвежьего угла – Ярославля. Это прогогородские торгово-ремесленные центры Тимеревский, Михайловский, Петровский. В состав этих комплексов входят обширные курганные могильники, неукрепленные поселения, клады куфических монет, зарытые в землю в IX в. Данные поселения восходят к IX столетию и своим возникновением и расцветом обязаны функционированию Великого Волжского пути. В погребениях, постройках Тимеревского поселения найдены вещи, попавшие в Залесский край из Скандинавии, Средней Европы, Хазарии, Волжской Булгарии, стран арабского халифата. Они были центрами трансъевропейской торговли и важными форпостами освоения славянами Волго-Окского междуречья. Об этих памятниках написано много, и нет необходимости вновь подробно рассматривать их материалы. В целом в литературе получила признание и их оценка, приведенная выше. Однако на одном важном моменте следует все-таки специально остановиться. Речь идет о том, что все эти центры, как показывают археологические данные, были заселены основным пришлым славяно-скандинавским населением на важных путях, входящих в Волжскую систему, и в то же самое время свободных от местных финно-угорских племен. В этом их особенность и отличие, скажем, от того же Сарского городища или Клещина, о котором речь пойдет ниже. Да и судя по сообщениям летописи основной массив мерянского населения располагался в период IX - первой половины X в. юго-западнее в бассейнах озер Неро (Ростовского) и Плещеево (Клещино).

Хронологические наблюдения по материалам Тимеревского некрополя говорят в пользу того, что на первом этапе существования данного комплекса его население было славяно-скандинавским и лишь с середины X столетия здесь начинает хорошо прослеживаться финно-угорский компонент. М.В.Фехнер и Н.Г.Недошивина отмечают, что "наиболее интенсивный рост могильника отмечается во второй половине X в., видимо, в результате значительного притока населения в данный район Ярославского Поволжья в рассматриваемое время". И далее: "В пестром составе Тимеревского инвентаря первое место принадлежит предметам, типичным для финно-угорских племен". 51 Два этих заключения противоречат друг другу, и речь надо вести не о притоке нового населения, а о включении торгово- ремесленных центров в местную общинно-племенную структуру. Но в таком виде им было суждено существовать недолго, ибо на рубеже X- XI столетий проявляются кризисные явления родо-племенного строя, начинается довольно длительный переходный этап к новым социально-политическим отношениям в древнерусском обществе. И как раз в это время взамен протогородских торгово-ремесленных, а также племенных центров возникают новые раннегородские, выросшие впоследствии в древнерусские города. Какое-то время они сосуществуют. В связи с этим следует обратить внимание на такой интересный факт. По арабским источникам дневной переход вверх по воде составлял 25 км. 52 Такие раннегородские центры, как Гнездово, Сарское городище, Тимерево, находятся примерно на одинаковом расстоянии от новых племенных и торгово-ремесленных центров - Смоленска, Ростова, Ярославля. Первые сохраняли сложившиеся в течение столетий прочные связи с округой. Определенное время они оставались и племенными или межплеменными торжищами, обслуживающими целые районы.

Совершенно иную ситуацию можно усматривать в единственном прямом и конкретном сообщении летописи о "переносе" града под 1152 г. "В лето 6660 Юрьи Володимеричь-Переяславль переведе от Клещина и заложи град велик (созда болши старого) и церковь постави Святого Спаса в Переяславе". 53

Таким образом, в письменном источнике недвусмысленно указывается, что предшественником Переяславля-Залесского был город Клещин. Детально проблема Клещина-Переяславля рассмотрена в одной из наших работ, и поэтому мы вправе отослать читателя к ней. 54 Здесь же необходимо остановиться собственно на Переяславле-Залесском и его начальной истории.

В середине XII в. Ростово-Суздальская земля значительно укрепилась, в это время идет большое строительство новых городов, крепостей, церквей, возникают не только Переяславль-Залесский, но и целый ряд других центров. В такой обстановке экономического, культурного, военного и политического подъема и строится Переяславль-Залесский. По сообщению В.Н.Татищева, "в XII в. далекий лесной край потянулось также население беспокойных окраин русской земли" и в северо-восточных городах появляется масса нового населения, которому предоставляются различные льготы. 55 В связи с этим в научной и популярной литературе достаточно широко распространяется в мнение, согласно которому эти новые переселенцы, приходящие с юга в Залесскую землю, приносят с собой и названия городов и деревень, рек и озер. Так, Н.Н.Воронин пишет: "Новое место города было выбрано и при устьи небольшой реки, течение которой несколько углубляло фарватер озера. Река прикрывала город с северо-запада и востока и была названа Трубежом в память о Трубеже на юге; город получил имя Переяславля, напоминая о лежащем на одноименной реке городе Переяславле-Русском". 56 Аналогичные мнения высказывались в краеведческой литературе. 57

Одним из основных вопросов начальной истории Переяславля- Залесского (Нового) является выяснение смысла и причин сооружения новой крепости при впадении реки Трубеж в озеро Клещино взамен старой (Городище), построенной немного ранее в том же XII столетии и, судя по всему, тем же Юрием Долгоруким.

В разных летописных редакциях говорится, что Переяславль- Залесский (Новый) был "град велик" (по сравнению со старым) или "болши старого". Несомненно, что сравниваются укрепления Переяславля-Залесского с оборонительными сооружениями на северовосточном берегу озера (городище). По своей схеме последние аналогичны и характерны для оборонительного зодчества Северо- Восточной Руси XII в. Однако новые собственно переяславские по размерам во много раз превосходят старые. Если длина валов на городище равнялась примерно 500 м, то в Переяславле-Залесском они протянулись на расстояние, большее в пять раз (2,5 км). Высота вала городища колеблется от 3 до 8 м, а валы Переяславля-Залесского с рублеными стенами до 10-16 м превосходят владимирские. 58

Таким образом, в летописи определенно шла речь о переносе крепости, по каким-то причинам не удовлетворявшей княжескую администрацию, на новое место, а иными словами, о сооружении новой более мощной земляной крепости взамен устаревшей, несмотря на то, что возводилась она в трудных условиях болотистой местности. Именно такую роль отводил Клещину Н.Н.Воронин, полагавший, что это был один из опорных пунктов городов-крепостей, охранявших важнейшие коммуникации края. 59 Иными словами, в IX-XI вв. Клещин выполнял роль одного из ключевых центров славяно-русской колонизации Залесского края.

Совсем другая политическая и экономическая ситуация складывается в середине XII столетия. Видимо, ответ на существующие вопросы следует искать в происшедших в это время социально- политических изменениях в Северо-Восточной Руси. Если Клещин возникает на основе симбиоза выходцев из северо-западных районов (прежде всего словен новгородских) и местных жителей - представителей одной из группировок финно-угорского племени меря, то Переяславль-Залесский - другое явление - это прежде всего центр княжеской администрации, государственная крепость, возможно, раннефеодальный город; постепенно в нем сосредоточивается и церковная власть над округой. Переяславль-Залесский наряду с Ростовом Великим относится к категории "крупных" древнерусских городов. 60

Археологические исследования полностью подтвердили летописную дату возникновения Переяславля-Залесского (Нового). Год 1152 - общепринятая дата начала истории этого важнейшего центра Северо-Восточной Руси. 61

Ранее мы отмечали, что Переяславль-Залесский в XII в. не играл такой важной роли, как Ростов Великий, и его основной функцией была зашита западных рубежей края. Кроме того, он был форпостом в военно-политических акциях правящей верхушки Суздальщины, стремящейся подчинить своему влиянию Северо-Западную и Южную Русь. 62

Думается, что та роль, которая отводилась Переяславлю- Залесскому, на этапе его создания где-то близка роли Переяславля Южного собственно в Киевской Руси. И особенно ярко это проявтяется на рубеже XII-XIII столетий, когда обострились борьба за власть как внутри Владимирского княжества, так и соперничество с другими родами за великокняжеский стол в Киеве.

В этом плане необходимо самым положительным образом оценить заключение А.В.Кузы, согласно которому, несмотря на то, что Переяславль-Залесский возник на необжитом месте, он сразу начал формироваться не только как крепость, но и как подлинный город. 63 А.В.Куза пишет также, что "активное участие переяславцев наравне с ростовцами, суздальцами и владимирцами в решении судеб Суздальского княжества после смерти Андрея Боголюбского свидетельствует о политической самостоятельности нового города". 64 Таким образом, Переяславль-Залесский несомненно замышлялся как один из важнейших центров Суздальской земли и некоторое время играл эту роль, а лишь затем (после татаро-монгольского погрома) стал второстепенным городом Залесья.

Видимо, основными причинами переноса здесь города и создание Переяславля-Залесского были социально-политические. Если Клещин являлся межплеменным языческим центром, то Переяславль-Залесский - это уже княжеский город со всеми присущими ему функциями, включая религиозную - православную.
Однако это заключение не говорит в пользу тезиса о полной победе княжеской власти над общиной, а, скорее всего, о сплочении их в условиях кризиса родо-племенного строя.
И.Я.Фроянов в своей недавно вышедшей фундаментальной монографии подводит следующий итог: «А.Е.Пресняков, говоря о второй половине XII и начале XIII века в истории Руси, отмечал "упадок политического значения городских общин". Наше исследование расходится с данным мнением почтенного ученого, показывая политическую мобильность древнерусских городских общин, отраженную многочисленными народными волнениями, перед которыми бессильно никла княжеская власть». 65

Разработка И.Я.Фрояновым и его школой темы "Города- государства в Древней Руси", безусловно, важный вклад в отечественную историографию.

Полагаю только, что ни в коем случае, и об этом пишут неоднократно цитируемые авторы, нельзя абсолютизировать данную модель, считая ее универсальной, а определять как широко распространенную в Древней Руси.

1 Дубов И.В. Новые источники по истории Древней Руси. Глава: Возникновение городов на Руси. Л.,1990.С.6-27.
2 Греков БД. Киевская Русь. М.,1949.С.94.
3 Греков Б.Д. Киевская Русь. М.;Л.,1944.C.250.
4 Тихомиров М.Н. Древнерусские города. М., 1956.С.36-37.
5 Рыбаков Б.А. Город Кия// Вопросы истории. 1980. N5.С.34.
6 Фроянов И.Я. Дубов И.В. Основные этапы социального развития древнерусского города (IX-XII вв.)// Древние города: Материалы к Всесоюзной конференции "Культура Средней Азии и Казахстана в эпоху раннего средневековья"/ Под.ред. В.М. Массона. Л..1977.С.69-71.
7 Фроянов И.Я.Дворниченко А.Ю. Города-государства в Древней Руси // Становление и развитие раннеклассовых обществ: Город и государство / Под.ред. Г.Л.Курбатова,Э.Д.Фролова,И.Я.Фроянова. Л.. 1986.С. 198-209.
8 Воронин Н.Н. К итогам и задачам археологического изучения древнерусского города //Краткие сообщения Ин-та материальной культуры (КСИИМК).1951 Вып.ХLI. С.11-12; Воронин Н.Н..Раппопорт П.А. Археологическое изучение древнерусского города // Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР (КСИА АН СССР). Вып.96. М., 1963.С.3-17.
9 Куза А.В. О происхождении древнерусских городов (история изучения) // КСИ А АН СССР. Вып.171. М.,1982.С.11.
10 Куза А.В. Города в социально-экономической системе древнерусского феодального государства X-XIII вв.//Там же. Вып.179.1984. С.3-11.
11 Мавродин В В. 1) Образование Древнерусского государства. Л.,1945. С.114-115; 2) Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., 1971. С.51.
12 Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980.С.222-223.
13 Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства... С.207.
14 Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л.,1988.С.З.
15 Маловичко С.И. Отечественная историография XVIII - начала XX вв. о возникновении древнерусских городов: Автореф.канд.дис.СПб., 1995.С. 18.
16 Дубов И.В. Города, величеством сияющие. Л.,1985.
17 Дубов И.В. Проблемы возникновения городов на Руси по материалам отечественной археологии // Становление и развитие раннеклассовых обществ. Л., 1986.С. 312-330.
18 Кирпичников А.Н. Раннесредневековая Ладога // Средневековая Ладога: Новые исследования и открытия/ Под.ред.В.В.Седова. Л., 1985. С.24-25.
19 Мачинский Д.А. О времени и обстоятельствах первого появления славян на северо-западе Восточной Европы но данным письменных источников // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья / Под.ред. А.Д.Столяра. Л., 1982.С.20-21.
20 Кирпичников А.Н. Ладога и Ладожская земля // Славяно-русские древности. Вып 1. Историко-археологическое изучение Древней Руси/ Под.ред. И. В. Дубова.Л.,1988.С.38.
21 Кирпичников А.Н. Ладога YIII-X вв. и ее международные связи//Славяно-русские древности. Вып.2. Древняя Русь: новые исследования / Под.ред. И.В.Дубова, И.Я. Фроянова.СПб.,1995.С.32.
22 фроянов И.Я. Дворниченко А.Ю. Города-государства... С.30-31.
23 Носов Е.Н. Новгород и Рюриково городище в IX- XI вв. (к вопросу о происхождении Новгорода) // Труды Пятого Международного конгресса славянской археологии.../Под ред. В.В.Седова.Вып.1. М., 1987. С. 5-14.
24 Носов Е.Н. Новгород и новгородская округа IX-X вв. в свете новейших археологических данных (к вопросу о возникновении Новгорода)//Новгородский исторический сборник/Подред. В.Л.Янина. 1984. Вып.2(12).С.38.
25 Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л.,1990.С.154.
26 Там же. С. 166.
27 Янин В.Л., Алешковский М.Х. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы) // История СССР. 1971. N2.С.61.
28 Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980.С. 228-229.
29 Дубов И.В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья (историко-археологические очерки). Л., 1982.С.66-67.
30 Булкин В.А., Лебедев Г.С. Гнездово и Бирка (К проблеме становления города)// Культура средневековой Руси / Под ред. А.Н.Кирпичникова, П.А.Раппопорта.Л., 1974.С.11-17.
31 Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX-XIII вв.: Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии / Под ред. Я.Н.Щапова.М.,1980. С.137-138.
32 Там же. С. 136.
33 Устюжский летописный свод. М.; Л., 1950.С.20.
34 Алексеев Л.В. О древнем Смоленске //Советская археология (СА). 1977. N1. С.84.
35 Булкин В.А..Лебедев Г.С. Гнездово и Бирка... С. 17.
36 Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства... С.222.
37 Насонов А.Н. "Русская земля" и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 174-177.
38 Леонтьев А.Е. Сарское городище в истории Ростовской земли (VIII-XI вв): Автореф.канд. дис. М., 1975.С. 15-19.
39 Третьяков П.Н. К истории племен Верхнего Поволжья в 1 тыс. н.э. // Материалы и исследования по археологии СССР (МИА). N5. 1941. С.95.
40 Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья // Там же. N94. М., 1961. С.107-108.
41 Насонов А.Н. Русская земля... С.175.
42 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (НПЛ). М.; Л., 1950
43 Леонтьев А.Е. "Город Александра Поповича" в окрестностях Ростова Великого // Вестн. Моск.ун-та. 1974. N3.C.93-95.
44 Дубов И.В. Города, величеством сияющие. С.33-60.
45 Добрыня Никитич и Алеша Попович. М..1974.С.337.
46 Леонтьев А.Е. "Город Александра Поповича"... С.95.
47 Раппопорт П.А. О типологии древнерусских поселений // КСИА. М., 1967. Вып. 110. С7; Леонтьев А.Е. "Город Александра Поповича"... С.93.
48 Третьяков П.Н. К истории племен... С.93.
49 Пронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси. T.l. М., 1961. С.22.
50 Леонтьев А.Е. Сарское городище в истории... С.22.
51 Фехнер М.В., Недошивина Н.Г. Этнокультурная характеристика Тимеревского могильника по материалам погребального инвентаря // CA.1987.N З.С.86.
52 Рыбаков Б.А. Русские земли по карте Идриси 1154 года // КСИИМК. Вып, XL.III. 1952.С.40.
53 Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). T.IV.C.8.
54 Дубов И.В. Города, величеством сияющие. С. 108-117.
55 Татищев В Н. История Российская. Кн.III. М., 1974. С.76,193.
56 Воронин Н.Н. Переяславль-Зелесский. М.,1948.С.7.
57 Литвинов И. По городам Залесья. М., 1974.С.33; Иванов К., Пуришев И. Переяславль-Залесский. Ярославль, 1986.С.6; Пуришев И.Б. Переяславль-Залесский. М., 1989.С.31.
58 Воронин Н.Н. Переяславль Новый // Летописи и хроники. М., 1974. С. 141-142; Плишкин П.П. Историческое описание г.Переяславля-Залесского. М., 1902.С.9-10.
59 Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV вв. Т.1. М., 1961.С.56.
60 Тихомиров М.Н. Древнерусские города.М., 1956 (Карта-вклейка).
61 Шпилевский С.М. Старые и новые города и борьба между ними в Ростово-Суздальской земле. М., 1892. С.26; Иванов К.И. 1) Переяславль-Залесский в прошлом и настоящем. Ярославль, 1940.С.9; 2) Переяславль-Залесский. Ярославль, 1959.С.15-17.
62 Дубов И.В. Города, величеством сияющие. С.116.
63 Куза А.В. Социально-историческая типология древнерусских городов в X-XIII вв. // Русский город (исследования и материалы). М., 1983. Вып.6. С.28.
64 Куза А.В. Социально-историческая типология... С.28-29.
65 Фроянов И.Я. Древняя Русь. М.;Л.,1995.С.701.

Вернуться назад на

1. Страна городов – Гардарики

В северных источниках, как известно, Русь называют страной городов – Гардарики. С таким названием вполне совпадают известия анонимного баварского географа IX в. (866-890 гг.). Отрывок из его работы сохранился в рукописи конца XI в., и сведения его тем более ценны, что они относятся ко времени более раннему, чем свидетельства нашей летописи и византийского императора Константина Багрянородного. Баварский географ упоминает об отдельных славянских племенах и количестве их городов. Бужане (busani) имели 230 городов, уличи (unlizi), «народ многочисленный», – 318 городов, волыняне (velunzeni) – 70 городов и т. д. Неизвестно, откуда баварский географ заимствовал свои сведения, но, возможно, они восходят к какому-либо византийскому источнику, так как включают «описание городов и областей на северном берегу Дуная» (descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubium), а берег Дуная был рубежом византийских владений. К северу от этого рубежа находилась обширная область, заселённая многочисленными племенами антов, враждовавших с Византийской империей.

Города, упомянутые в сочинении баварского географа, несомненно, обладали незначительными размерами, что доказывается следующими соображениями. Для attorosi, под которым Шафарик с основанием понимает тиверцев, географ указывает 148 городов. Даже в позднейшее время такое количество более или менее значительных городских поселений не уместилось бы по течению Днепра и Буга, где, по летописи, жили тиверцы и уличи. Говоря об этих племенах в прошедшем времени, летописец замечает: «И суть города их и до сего дня».

Эта несколько неясная фраза должна быть понята в том смысле, что остатки городов тиверцев и уличей ещё сохранились во времена летописца (т. е. в XI в.).

Что же представляли собой славянские города IX в., о которых говорит баварский географ?

Наиболее достоверные письменные источники, сообщающие сведения о восточных и южных славянах VI-VII вв., принадлежат Прокопию и другим византийским авторам. Они дают такую характеристику славянских поселений: «Живут они, – пишет Прокопий о славянах и антах, – в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга, и все они часто меняют места жительства». Конечно, в этих словах выражено явное пренебрежение к славянским жилищам, типичное для византийца, привыкшего к богатым и обстроенным городам Восточно-Римской империи. Из показаний другого византийского автора, почти современного Прокопию, видно, что славянские посёлки не были столь жалкими, как говорит Прокопий. Давая совет, как надо грабить славянские посёлки, автор указывает: войско должно быть разделено на две части и двигаться по двум дорогам, грабя ближайшие окрестности. Некоторые посёлки могут оказаться большими, но в этом случае не надо выделять слишком много воинов, часть которых должна грабить, а другая охранять грабящих.

Славянские посёлки находились близко один к другому, но были слабо укреплены. Это и есть «города» баварского анонима, насчитывающего их сотнями для некоторых славянских племён.

Археологические наблюдения последних лет подтверждают выводы, сделанные на основании письменных источников. В бассейне Днестра были найдены различные предметы, указывающие на существование здесь ремесленного производства в первые века нашей эры. Исследователи Поднестровья указывают на преемственную связь культуры этого района с культурой Киевской Руси. Некоторые городища были хорошо укреплены, но и они отличались небольшими размерами. Это пока ещё только зачатки будущих городов, куда окрестное население скрывалось во время набегов врагов (М. Ю. Смишко, Раннеславянская культура Поднестровья в свете новых археологических данных; Г. Б. Фёдоров, Работа Славяноднестровской экспедиции.

Отсутствие значительных славянских городищ до IX в. привело даже М. Ю. Брайчевского к выводу, что «в эпоху, предшествующую сложению (Киевской Руси, т. е. антскую (II век – половина VII в. н. э.) на территории Среднего Приднепровья, Поднестровья и Побужья укреплённых поселений (городищ) не существовало». Брайчевский объясняет это существованием Антского государства. Нечего и говорить, что такое объяснение стоит в резком противоречии с историческими фактами, так как наличие государства само по себе говорит уже о зарождении городов как укреплённых административных пунктов. Ведь даже в зачаточном виде имеет органы государственной власти, иначе оно не было бы государством. К тому же государство возникает не при первобытнообщинном, а при рабовладельческом или феодальном строе. Кто же, спрашивается, стоял во главе Антского государства, если таковое существовало у антов, а не было просто союзом племён? Ответа на этот вопрос у М. Ю. Брайчевского мы не найдём.

Отметим тут же интересное и обоснованное другое наблюдение того же автора, согласно которому «древнейшие русские городища появляются в VIII-IX вв.». К этому времени в Среднем Поднепровье, Поднестровье и Побужье «происходит трансформация основного типа поселений: от расположенных в низких местах незащищённых селищ – к городищам на высоких, естественно защищённых местах». Среди таких городищ далеко не все имели постоянное население. Некоторые были типичными городищами-убежищами.

Такой тип городищ археологи указывают и для Верхнего Поднестровья.

История такого типа городков – «твердей» – заслуживает особого внимания, но выходит за пределы нашей темы. Нас интересует, прежде всего, вопрос о городах как постоянных населённых пунктах, сделавшихся центрами ремесла и торговли. Особенно важен и интересен вопрос о времени появления новых городов и возникновения в них постоянного ремесленного и торгового населения. Конечно, возникновение городов нового типа произошло не сразу и не везде одинаково. В период расцвета городской жизни Киева и Новгорода в глухой земле вятичей ещё существовали городки, напоминавшие старые убежища антов, описанные Прокопием, но такие городки были уже характерны только для отдалённых уголков. Городская жизнь на Руси к этому времени шагнула далеко вперёд.

Туман, окутывающий историю Руси VIII в., при полном почти отсутствии письменных источников по этому периоду, рассеивается, как только мы вступаем в IX-X вв., когда на помощь нам приходят летописные свидетельства. Тем не менее, и для этого времени количество древнейших русских городов не может быть установлено с какой-либо, даже приблизительной, точностью, потому что наш основной источник, летопись, сообщает о них лишь случайные и мимолётные сведения. (Кроме того, летопись, как правило, говорит только о сравнительно крупных городских пунктах, наряду с которыми следует предполагать существование более мелких.

По летописи можно установить существование в IX-X вв. свыше двух десятков русских городов. Назовём их с показанием года основания или первого упоминания данного города в источниках: Белгород (980), Белоозеро (по летописи относится к древнейшим временам) (862) Василев (988), Вышгород (946), Вручий (977), Изборск (862), Искоростень (946), Киев (по летописи относится к древнейшим временам) 8), Ладога (862) 9), Любеч (882) , Муром (862), Новгород (по одним сведениям был основан в незапамятное время, по другим – в 862 г.), Пересечен (922), Перемышль (981), Переяславль (907), Полоцк (862), Псков (903), Родня (980), Ростов (862), Смоленск (упомянут в числе древнейших русских городов), Туров (980), Червень (981), Чернигов (907).

Таким образом, летописи дают сведения о бесспорном существовании в IX-X столетиях по крайней мере, 23 русских городов. Но этот список, безусловно, неточный и должен быть пополнен. Так, Суздаль упоминается в летописи под 1024 г. как город, явно существовавший значительно ранее. В неполноте списка русских городов, составленного нами по летописям, убеждает нас трактат об управлении империей Константина Багрянородного. В испорченных названиях русских городов, упоминаемых Багрянородным, угадываются города, тесно связанные с великим водным путём «из Варяг в Греки». Византийский император знает Немогардас, или Новгород, Милиниска – Смоленск, Телюцы – Любеч, Чернигога – Чернигов, Вышеград – Вышгород, Витичев.

В поле внимания византийского императора были города, группировавшиеся вокруг Киева, который был важнейшим отпускным центром в торговле Руси с Византией на великом водном пути «из Варяг в Греки». Начальным пунктом движения торговых караванов из Руси в Константинополь у Константина Багрянородного назван Новгород, тогда как не упомянуты многие города, известные по летописи. Назван и Витичев, появляющийся в летописи только с конца XI в., да и то под названием Витичева холма, что указывает на запустение города. Упоминание византийским автором такого города, как Витичев, весьма ценно для историка. Оно показывает, что в X в. существовали города, почему-либо не упомянутые в летописи. Следовательно, летописный список русских городов можно считать неполным даже для относительно крупных городских пунктов.

Анализируя составленный нами список русских городов, общее число которых с включением Суздаля и Витичева достигает 25, мы приходим к выводу, что часть их по своему происхождению, безусловно, восходит ещё к IX в. Таковы Белоозеро, Изборск, Киев, Ладога, Любеч, Муром, Новгород, Полоцк, Ростов, Смоленск и, вероятно, Чернигов. Всего замечательнее, что в этот список попадают не только древнейшие, но и самые значительные русские города, о начале которых сами летописцы имели смутное представление. Из этих городов только Изборск рано потерял своё значение, уступив его соседнему Пскову. Конечно, ничто не даёт права думать, что все остальные города из названных нами 25 пунктов возникли только в X в., но нами выделены те города, происхождение которых бесспорно должно быть отнесено к более раннему периоду.

Кто же явился строителем первых русских городов? Вот тот вопрос, который естественно поставить, имея в виду существование клеветнических теорий, стремящихся представить восточных славян дикими людьми, начатки культуры у которых возникли только после появления в Восточной Европе норманнов на севере или хазар на юге. Исследование названий русских городов убеждает нас в том, что подавляющее большинство их носит славянские названия. Таковы Белгород, Белоозеро, Василев, Витичев, Вышгород, Вручий, Изборск, Искоростень, Любеч, Новгород, Перемышль, Пересечен, Переяславль, Полоцк, Псков, Родня, Смоленск и Червень.

С большой вероятностью к городам с русскими названиями могут быть отнесены Чернигов, Ростов и Туров. Так, на Украине встречаем несколько сёл с названием Черняхов, близким к Чернигову, в бывших Полтавской, Черниговской, Волынской и Киевской губерниях. Название «Ростов» производится от личного имени «Рост», или «Раст» (А. И. Соболевский), такого же происхождения и название «Туров». Русское окончание на «ев» (ов) находим также в названии города Киева, которое ещё древним летописцем возводилось к некоему Кию (славянское «кий» – молот). Таким образом, видимо, неславянские названия носят только два города – Ладога и Муром. Последнее название является племенным, так как летописец указывает, что существовал особый народ («язык свой Мурома»). Возможно, такого же племенного происхождения было название Суздаля, или Суждаля. Впрочем, у нас нет полной уверенности, что даже Ладога, Муром и Суздаль не были построены славянами, лишь получив свои названия от более ранних поселений.

Приведённое выше наблюдение приводит к естественному выводу, что древнейшие русские города были основаны восточными славянами, а не каким-либо другим народом. Следовательно, восточные славяне являются первыми и главными создателями городов и городской жизни на территории Киевской Руси, а так как города являются носителями культуры, то и развитие русской культуры надо отнести в основном за счёт славянского элемента.

Таким образом, изучение истории русских городов наносит решительный удар разного рода построениям о норманнах, хазарах, готах и т. д. как создателях русской государственности и культуры.

Развитие древнейших русских городов легче всегда проследить на примере крупных центров Древней Руси, о которых сохранились некоторые, хотя бы и отрывочные письменные свидетельства. К числу этих городов принадлежат: Киев, Чернигов, Смоленск, Полоцк, Псков, Новгород, Ладога. Существование их в IX-X вв. засвидетельствовано летописью, византийскими (Киев, Чернигов, Смоленск, Новгород) и скандинавскими (Новгород, Полоцк, Ладога) источниками. Громадный материал по ранней истории этих городов дают находки советских археологов за последние годы.

Следует, впрочем, заранее оговориться, что материалы раскопок, относящихся к ранней истории городов, несколько своеобразны. Они получены по преимуществу из могильников, примыкающих к древним городам, а не из раскопок на территории самих городов. Так, для суждения о древнем Киеве даёт материал обширный Киевский некрополь, о Чернигове – окрестные курганы, о Смоленске – Гнездовские курганы, о Ладоге – курганы Приладожья. В некоторых случаях древние погребения занимают часть территории самих городов (Киев, Чернигов), в других они расположены в некотором отдалении от них (Ладога, Смоленск), что связано с какими-то местными особенностями, вероятно культового характера. Приладожские и Гнездовские курганы, расположенные в некотором отдалении от города, сосредоточены в местностях с характерными названиями: Плакун (в Приладожье) и Гнездово. Первое название связывается с древнерусским «плакати» – оплакивать умерших («мертвеца плачются» – в Изборнике 1073 г.). По словарю Даля, «плакуша» – плакальщица по умершим. Название «Гнездово» связывается с понятием «гнезда», по-древнерусски – рода. Вероятно, такого же происхождения и название одного из древнейших польских городов – Гнезно.

Таким образом, устанавливается крайне своеобразный факт: существование больших некрополей вокруг древнейших русских городов или в непосредственной близости к ним. Такие некрополи служили местом погребения, главным образом верхушки общества. Этим объясняется обилие в погребениях оружия и украшений. Тем не менее материал некрополей позволяет составить некоторые суждения о ремесле и торговле русских городов IX-X столетий.

2. История древнего Киева

Наиболее полные, как письменные, так и археологические, сведения имеются по истории древнего Киева. Даже летопись, отнюдь не склонная прибеднять прошлое помнила о том времени, когда на его месте стояли только три городка. В них будто бы сидели три брата: Кий, Щек и Хорив. Они «сотворили град во имя брата своего старейшаго и нарекли имя ему Киев. Был около града лес и бор велик, и они ловили зверей».

Перед нами три небольших городка, находящихся в близком соседстве друг с другом, из которых выделяется один, более удобно расположенный над Днепром. Летописец ещё знал, что во времена существования этих городков поляне «жили каждый со своим родом и на своих местах». Раскопки последних лет на горе Киселёвке в районе Киева действительно показали, что поселения на этой горе с древнейшего периода существовали одновременно с киевским городком.

Исследователь киевских археологических памятников М. К. Каргер отмечает, что в соответствии с легендой о трёх братьях существовали на территории города несколько (не менее трёх) «самостоятельных поселений VIII-X вв.». Эти самостоятельные поселения лишь в конце X в. объединились в один город. Последнее наблюдение, конечно, требует дополнительной проверки, так как уже летописные известия о Киеве X в. говорят о нём, как о значительном городе.

Город, основанный Кием и его братьями, был незначительным поселением. Летописец называет Киев даже не городом, а городком («градок»), подчёркивая этим его незначительные размеры.

Иное значение Киева выясняется из рассказа о захвате его Аскольдом и Диром, которые распространили свою власть на окрестных полян. В этом рассказе Киев выступает в роли главного города земли полян, центра «Польской земли». Летописец с этого времени называет Киев уже не городком, а «градом». Известие о смерти Аскольда и Дира ещё реальнее рисует новое значение Киева. Посланные Олега говорят киевским : «мы купцы, идем в Грецию от Олега и от Игоря княжича». Посещение гостей – купцов – не вызывает никаких подозрений у Аскольда и Дира, значит рассматривается как явление обычное для Киева, выступающего в качестве политического и торгового центра земли полян.

Когда Киев приобрёл новое значение? Конечно, не при Аскольде и Дире, которые княжили в Киеве в конце IX в., а раньше. Свидетельством этому является то обстоятельство, что Аскольд и Дир сами выбирают центром своего княжества Киев, откуда легко спуститься по Днепру до Чёрного моря. Значит, своё новое значение – торгового центра – Киев получил по крайней мере в первой половине IX в., а возможно, и ранее. Смутное сказание летописи о дани, которую киевляне платили хазарам, напоминает о связи Киева с хазарской торговлей. Торговое значение Киева имело следствием знакомство с ним арабских писателей, один из которых считает Куйаб (Киев) большим городом, чем Великий Булгар. Однако арабы были знакомы с Киевом, видимо, при посредстве хазар. Отсюда проистекает сказание Аль Джай-гани о том, что в Киеве убивают приезжих чужеземцев, – рассказ, вероятно пущенный в оборот хазарскими купцами, чтобы напугать соперничающих с ними купцов.

Отдельные замечания летописи, относящиеся к топографии Киева X в., не оставляют сомнения в том, что город в это время располагался на высотах над Днепром и не имел ещё прибрежного квартала – «Подола». Тем не менее это был уже настоящий город – с княжеским дворцом, языческими святилищами и христианской церковью. В таком бесспорном документе, как договор Игоря с византийскими императорами в 945 г., говорится о холме, «где стоял Перун». Перед его идолом «поклали оружие свое и щиты и золото и ходил к присяге Игорь и люди его, из числа язычников». Русские же христиане ходили к присяге в церкви св. Ильи, «яже есть над Ручаем, конець Пасынъче беседы». Не входя в обсуждение спорного вопроса о том, где находилась Пасынча беседа, отметим только, что название этого урочища связывается со словами «пасынок» – дружинник, «беседа» – место собраний, встреч, разговоров, бесед, небольшое строение. Летописец прибавляет, что многие варяги были христианами, а варяги составляли – значительную прослойку в княжеской дружине.

Краткие летописные заметки о древней топографии Киева, занесённые в летопись в 60-х и 70-х годах XI в., позволяют судить о Киеве более раннего времени, по крайней мере X столетия. Говоря о прибытии древлян к Ольге, летописец делает к своему рассказу такое топографическое пояснение: «Тогда ведь вода текла возле горы Киевской и на Подоле не жили люди, но на горе. Город же Киев был там, где ныне двор Гордятин и Никифоров, а двор княжий был в городе, где ныне двор Воротиславль и Чюдин, а перевесище было вне города, и был вне города двор другой, где двор деместика за святой Богородицей над горою, двор теремный, потому что тут был терем каменный».

Эта краткая летописная заметка по существу даёт ясное понятие о Киеве X в. Прежде всего устанавливается важный факт – позднее заселение Подола, лежавшего у подножия киевских высот. «Люди» – городское население – жили на горе, где был расположен город. B городе находился княжеский двор. Другой княжеский двор стоял «вне града». Тут же был и каменный терем. Место его указывается «за святой Богородицей», т. е. за Десятинной церковью. «Двор теремный вне града» известен и по рассказу о мести Ольги древлянам.

Из летописных известий становится совершенно ясным, что укреплённое место, или собственно «город», занимало совсем незначительную территорию. Киев был расширен только при Ярославе, заложившем в 1037 г. «город великий Киев» с Золотыми воротами. До этого местность, на которой был позже воздвигнут Софийский собор, была полем «вне града», так же как и Подол в низине у Днепра оставался незаселённым.

Археологические наблюдения, сделанные на территории Киева, подтверждают наше представление о небольших размерах первоначального города. Об этом свидетельствуют остатки древнего рва поблизости от Десятинной церкви. Этот ров и предполагаемый земляной вал ограждали Киев VIII-IX вв. В этом же районе были обнаружены плохо сохранившиеся землянки того же времени. Территория древнего Киева была незначительной, что свидетельствует о первоначальном этапе в его развитии. Киев уже перестал быть городком – твердью – и сделался «матерью русских городов». Он уже доминирует над другими русскими городами, тем не менее рост города как центра торговли и ремесла целиком падает на позднейшее время и только начинается в IX-X вв.

Наиболее ранней датой киевских курганов считается IX в. В мужских погребениях в грунтовых могилах имеются железные ножи с костяными рукоятками, наконечники копий и стрел, шпоры и пр. В женских погребениях находят различного рода серебряные и медные украшения, реже золотые, а также ожерелья и крестики. Значительно богаче погребения в срубных гробницах. «Обилие и особое богатство украшений, изящество ювелирных изделий из золота и серебра, роскошные одежды, наличие большого количества диргемов в составе инвентарей резко подчёркивают принадлежность их владельцев к высшим кругам киевского общества». Погребения датируются по византийским монетам и арабским диргемам IX-X столетий.

Ряд предметов, найденных в грунтовых могилах и в срубных погребениях, носит черты местного происхождения. Такова «серебряная серьга с надетыми на дужку тремя шариками, покрытыми грубой зернью». Это прототип так называемой серьги киевского типа, сложившегося уже в XI в. Другие серьги близки к серьгам так называемого Волынского типа, также местного происхождения. К местной продукции Л. А. Голубева, .исследовавшая Киевский некрополь, причисляет и скорлупообразные бронзовые фибулы. Число местных ремесленных изделий IX-X вв. может быть значительно увеличено, если к ним отнести различного рода бытовые предметы вроде железных ножичков, кресал (для зажигания) , наконечников копий, стрел и т. д. Тогда ясна станет и основная продукция киевских ремесленников IX-X вв.: производство из металла изделий быта, оружия и примитивных украшений из серебра и меди, реже из золота. Находки весов и гирь вместе с монетой Константина Багрянородного (913-954 гг.) говорят о торговле Киева с Византией, о тех «гостях», которые приходили в Константинополь и жили в предместья св. Мамы. Крестики, привески, найденные в погребениях, свидетельствуют о распространении христианства в Киеве IX- Х вв.

В целом Киев этого времени рисуется как город с ремесленным производством и торговлей, но едва ли со значительным ремесленным населением. Это по преимуществу город князей с их дружиной. «Люди» – горожане – уже составляют в Киеве значительную прослойку, но ещё близко связаны с княжеским двором и дружиной, а сами ремесленники по преимуществу являются зависимыми людьми.

Аналогичные наблюдения можно сделать и над территорией других древнерусских городов, в первую очередь Новгорода.

3. Происхождение Новгорода, Полоцка, Пскова, Суздаля

Летописи знали две версии о происхождении Новгорода, приписывая его создание как славенам, так и Рюрику. Впрочем, одна версия не противоречит другой, так как легенда о построении города Рюриком может относиться к Городищу, которое так и носит название Рюрикова городища. Действительно, летопись говорит о построении Рюриком города над озером Ильмень, а это мало подходит к топографии Новгорода и более соответствует местоположению Городища, стоящего на Волхове поблизости от его впадения в Ильмень. Правда, А. В. Арциховский скептически смотрит на возможность раннего возникновения Городища, считая его основанным князьями, выселившимися из Новгорода в XII в., но этот вывод ещё требует проверки, поскольку в районе Городища были найдены предметы конца X или начала XI в., например золотая эмалевая пластинка византийской работы А. В. Арциховский, Раскопки на Славне в Новгороде. На особую древность этого района указывают также раскопки М. К. Кaprepa, открывшие фрагменты керамики IX-X вв.

Что касается самого Новгорода, то некоторый свет на его происхождение бросают раскопки последних лет, проведённые А. В. Арциховским. На месте Ярославля дворища в X в. существовал дохристианский могильник; значит, этот район ещё не был заселён. При раскопках на Славенском холме найден был помост, под которым оказался арабский диргем X в. О существовании поселений на Славенском холме, по мнению А. В. Арциховского, говорить можно, «но и то без особой уверенности». Следовательно, по имеющимся археологическим данным, Торговая сторона Новгорода стала заселяться только в X в., причём древнейшая часть поселений была расположена на возвышенном Славенском холме.

Запутанная и до сих пор окончательно не разрешённая археологическими исследованиями топография Торговой стороны Новгорода всё-таки позволяет заключить, что рост этого района падает на X в. Впрочем, начало поселений на Торговой стороне могло восходить и к гораздо более раннему времени. В частности, в Новгороде держалось упорное предание о существовании древнего города Словенска. «И поиде по Днепру горе, – говорит одна поздняя новгородская летопись об апостоле Андрее, – и прииде в Словенск, идеже ныне... стоит град Великий Новгород». Название города «Словенском» связывает его с племенным названием ильменских словен, которое сохранялось на Руси длительное время. Город «Словенск» упомянут в списке русских городов начала XV в. как находившийся по соседству с Серпейском и Козельском. Отсутствие же указаний на древнее поселение в районе Славенского холма само по себе не является ещё доказательством того, что старое предание о существовании Словенска на месте Новгорода недостоверно: ведь территория древнего города изучена пока ещё недостаточно.

Что касается Софийской стороны и Детинца, то наблюдения над временем возникновения поселений в этом районе сделаны только в последнее время. Раскопки на территории бывшего Неревского конца к северу от Детинца (Кремля) подтвердили, что этот район Новгорода был заселён с древнего времени. Так, в нижних земляных слоях оказались лимоновидные бусы, по словам А. В. Арциховского, появившиеся ещё в IX в., «а в XI в. не заходящие». Они могут считаться «надёжным признаком X в.». Ещё замечательнее находка в Неревском конце сердоликовых шарообразных бус; «в X в. этот тип является уже исключением, хотя и не редким, в XI веке и позже – редчайшим исключением».

Таким образом, выясняется существование поселений на территории Неревского конца в Новгороде уже в IX-X столетиях. Поселения эти возникли в непосредственной близости к северной, наиболее древней части Детинца, где помещался дом новгородского епископа и собор св. Софии. Они были зародышами новгородского посада, быстро разросшегося в позднейшие столетия. Такие посады, как правило, основывались и развивались в непосредственной близости и под защитой городских замков.

Во всяком случае, история первоначального Новгорода рисуется нам аналогично истории Киева. Вначале на месте Новгорода находим небольшой городок, один из племенных центров (безразлично, назывался ли этот городок Словенском или как-либо по-иному), позже возникает город-замок одного из князей. Усиленное развитие городской жизни в Новгороде, как и в Киеве, происходит в определённое время – в IX-X столетиях.

Сказанное можно проследить на примере других древних городов – Полоцка, Пскова, Суздаля.

Раскопки, произведённые на территории древнего Полоцка, привели к исключительно ценным выводам. Они установили, что на территории Верхнего замка, в Полоцке, где стоит каменная церковь св. Софии, не было городища, хотя, может быть, существовало поселение, судя по обломкам посуды, относящееся к концу X – началу XI в. Ещё позднее возник Нижний замок. Первоначальное ядро города надо искать на правом берегу реки Полоты, где находится древнее городище. Предметы, найденные на городище, относятся к XI-XII вв., позолоченную бляшку и гончарную посуду можно датировать X в., а некоторые обломки посуды – даже IX в. Учекные отмечают присутствие более ранних остатков посуды, которые можно отнести «до часу раней IX-X ст.». Исследование обрыва у Западной Двины в Заполотье, или «старом городе» Полоцка, обнаружило, что Заполотье было заселено с самых древних времён, может быть и с X столетия.

По мнению исследователей полоцкой старины, первоначально укрепление находилось на Полоцком городище. Оно возникло приблизительно в VIII- IX вв., судя по находкам в нижнем и наиболее раннем культурном слое. В верхнем, более богатом культурном слое городища найдена гончарная посуда X-XII вв. «Верхний слой значительно богаче находками, чем нижний. Это свидетельствует о том, что и жизнь на городище в этот период шла более интенсивно (особенно в XI-XII вв.)». Ученые делают вывод, что в это время городище служило укреплённым центром, своего рода Кремлём города Полоцка. Поселения же полоцких жителей находились ниже реки Полоты, около Двины, на месте Заполотья, Верхнего и, может быть, Нижнего замков. Название «старый город», которое встречается в документах уже XIV в. первоначально относилось к городищу, а теперешнее название Заполотья «старым городом» возникло, возможно, значительно позднее.

Отмечая исключительную ценность раскопок, нельзя не обратить внимания на некоторую неясность в представленной исследователями попытке воссоздать историю древнего Полоцка. Во всех известных нам городах соборные храмы стояли в кремле, поблизости от княжеского двора. Современный Софийский собор в Полоцке построен не позднее XII в., а с большой вероятностью может быть отнесён и к XI в. Немыслимо представить себе, что собор был сооружён вне городских стен, так как древнерусские соборы являлись внутренними крепостями, библиотеками и хранилищами казны. По-видимому, историю древнего Полоцка надо представить себе несколько иначе.

Первоначальный городок был основан на месте городища, расположенного несколько в отдалении от Западной Двины, как лежал и древнейший Киев, тоже основанный на горах над Днепром. Позже, примерно в X в., стало заселяться низменное Заполотье, или территория «старого города», игравшее роль киевского «Подола» с его ремесленным населением. Это потребовало переноса городских укреплений ближе к Двине и вызвало появление Верхнего замка, тогда как на городище осталось поселение, возможно – даже особый княжеский двор. При всех условиях начало Полоцка как города восходит к VIII-IX вв., а рост ремесленной его части – к X в.

Приблизительно к тому же времени восходит начало Витебска. Городище на месте Верхнего замка в Витебске возникло не позднее IX в. Кроме того найдены следы культуры X в., а главным образом XI-XII столетий. Поселения на месте Нижнего замка также существовали в IX-X вв.

Интересно, что подобного же рода выводы сделаны были Н. Н. Ворониным, исследовавшим территорию Суздальского кремля. В результате раскопок было найдено немало интересных предметов, в том числе три рубленых гривны второй половины X – начала XI в. Общий вывод Н. Н. Воронина сводится к тому, что «раскопы позволяют говорить о заселении кремлёвской территории в конце IX и начале X в.». Нельзя, впрочем, не посетовать на автора цитируемых слов, который снижает свои выводы общим замечанием, что вещи, найденные в нижнем горизонте культурного слоя Суздальского кремля, характеризуются довольно однородным комплексом вещей, характерных для среднерусских городищ X-XIV вв.

Несколько иную картину дают археологические наблюдения, сделанные в Пскове. В итоге работ, проведённых под руководством Н. Н. Чернягина на территории Псковского кремля («Крома»), была установлена целость напластований Псковского кремля и наличие ряда последовательных культурных слоев, датируемых начиная с VIII-IX вв. и кончая XII, быть может, XIII в. Таким образом, Псков возник раньше, чем Новгород, и в этом нет ничего невероятного, так как торговая дорога по реке Великой восходит к очень раннему времени. Характерно, что в древнейшем слое был найден костяной гребень с резным изображением ладьи с парусом и сильно приподнятыми, загнутыми кормой и носом. Ладья по своей форме напоминает типичную древнерусскую ладью, как она нам известна по миниатюрам. Рисунок украшал вещь, принадлежавшую какому-либо купцу-воителю.

Новые раскопки на территории Пскова подтвердили, что Псков уже в IX столетии был значительным городским пунктом. В Детинце найдены были мостовые X в. и остатки жилого дома VIII-IX столетий.

Интересные соображения о времени возникновения и развития городской жизни в Пскове высказала С. А. Тараканова. Как и многие другие города, Псков стоял на месте древнего поселения. «Изучение остатков материальной культуры древнего Пскова, а также его крепостных стен, в особенности первоначальных, позволяет отнести возникновение Пскова как собственно города к VIII в. н. э.», – пишет С. А. Тараканова. Особенно ценно наблюдение С. А. Таракановой, что слои земли в Псковском кремле VIII-X вв. по своим материальным остаткам принципиально отличаются от слоев II-VIII столетий. Так, лепная посуда, производившаяся раньше домашним способом, заменяется посудой, сделанной на гончарном круге. На новой технической основе развивается кузнечно-литейное ремесло. Вместо полуземлянок появляются наземные дома с деревянными полами и т. д.

Все эти новые явления обозначают переломное время – переход к качественно иной форме городского поселения от городка родоплеменного времени к городу феодального времени. «Найденные при раскопках разнообразные железные вещи (железные ножи, рыболовные крючки, тёсла, сошники, топоры, скобель, косы, серпы, молоток, кованые гвозди со шляпками, наконечники стрел, славянские цилиндрические замки и ключи, «древолазные шипы», лодочные заклёпки и многие другие вещи) характеризуют деятельность кузнецов-ремесленников».

В IX-X столетиях Псков уже втягивается в торговые отношения с Востоком и Западом. Об этом свидетельствуют находки саманидского диргема 940-955 гг. и западноевропейской монеты 1068-1090 гг. и пр.

Псков начал развиваться в VIII в., а в IX-X столетиях становится значительным городским центром. К этому времени и надо относить зарождение псковского посада, раскопки которого пока ещё не произведены.

Со значительной полнотой можно нарисовать картину древнего Смоленска на основании раскопок В. И. Сизова, произведённых в Гнездове. Гнездовский могильник находится километрах в 10 к западу от Смоленска, на правом, в данном случае северном берегу Днепра. Обширный могильник примыкает к городищу, невидимому раньше находившемуся при впадении речки Свинки в Днепр. «Начало XI в. может служить конечной гранью для жизни Гнездова, которая заканчивалась всё тем же языческим трупосожжением, исключительно практиковавшимся в этой местности», – пишет Сизов.

Вопрос о взаимоотношении Гнездова к древнему Смоленску весьма важен для историка древнерусских городов. Само название «Гнездово» появляется только в начале XVII в., между тем существование Смоленска в X в. засвидетельствовано начальной летописью и Константином Багрянородным. Существование в районе Смоленска двух больших поселений, расположенных километрах в 10 одно от другого, представляется маловероятным. Понимая малую вероятность близкого соседства двух подобных центров в X столетии, В. И. Сизов выходит из затруднения путём следующих рассуждений: «Нам кажется, что Гнездово в древнее время, т. е. в IX-X столетиях, было погостом Смоленска, и что здесь, в Гнездове, с древних времён развивалась торгово-промышленная жизнь в то время, когда Смоленск был только острожком или крепостью, где сидел правитель («муж княжой»), ездивший на полюдье или принимавший дань или товар от окрестных мест.

Население Смоленска было в то время незначительное и только административно-военное, и потому оно не оставило после себя никаких ясных следов, относящихся ко времени ». Сизов предполагает, что уничтожение Гнездова произошло посредством крутых административных мер, которые привели к уничтожению древнего языческого погоста, вероятно слишком упрямого в своём язычестве. Население ютилось ближе к берегу Днепра, на юг от могильника, и посёлки тянулись длинной полосой у правого берега реки, в центре же поселений находилось городище, «валы которого были укреплены каменной кладкой внутри и, быть может, горелыми брёвнами». К сожалению, Сизов не произвёл детального исследования городища и остатков поселений. Главное внимание его было обращено на изучение курганов, а между тем вопрос о характере Гнездовского поселения является важным для суждений о русском городе IX-X вв.

Изучение Гиездовских курганов было успешно продолжено советским археологом Д. А. Авдусиным, который произвёл раскопки и на Гнездовском городище. Авдусин приходит к выводу, что древний Смоленск не находился на центральном Гнездовском городище, а найденные на его территории предметы IX-X вв. являются остатками курганных погребений, разрушенных при сооружении епископского замка в XVII столетии. Впрочем, этот решительный вывод сам же автор несколько подрывает заключительной фразой, что вопрос о первоначальном месте Смоленска ещё не решён.

Трудный вопрос о местоположении древнего Смоленска в какой-то мере может быть если не решён, то приближен к решению по аналогии с другими древнерусскими городами. Прежде всего, по-видимому, надо отказаться от мысли, что первоначальный Смоленск стоял на Гнездове и центром его было Гнездовское городище, к чему я сам склонялся в первом издании этой книги. Местоположение Смоленска на высотах совершенно аналогично местоположению Киева, Чернигова, Пскова, Полоцка. Наоборот, Гнездовское городище стоит в низине и не на самом берегу Днепра. Даже Новгородский кремль был построен на более возвышенном месте, хотя он и расположен на равнине у берегов Волхова, где нет значительных высот.

Мало вероятными кажутся также представления В. И. Сизова о Гнездове как торгово-промышленном посаде Смоленска. В этом случае мы имели бы беспрецедентный случай большого поселения, лежавшего далеко от замка, под стенами которого обычно располагался неукреплённый посад. Это опровергается и самими находками, сделанными В. И. Сизовым, в частности обычаем погребения воинов с рабынями. Только в богатых курганах Гнездова мужские трупосожжения сопровождаются женскими. Военный элемент сказался в предметах, открытых в Гнездове в таком большом количестве, что нельзя говорить о случайности. Чего стоит хотя бы находка горшка с жжёными костями, по бокам которого в землю были воткнуты с одной стороны меч с рукояткой, отделанной серебром, с другой – копьё.

Что Гнездово нельзя считать первоначальным Смоленском, доказывается прямым свидетельством письменных источников. По сказаниям о Борисе и Глебе, встреча Глеба с его убийцами произошла в устье Смядыни. Глеб спускался вниз по Днепру: «и как (Глеб) пришел к Смоленску и пошел от Смоленска и видим еще был, остановился он на Смядыне в кораблике». Ту же версию о месте гибели Глеба находим и в летописи. Таким образом, в начале XI в. Смоленск находился на своём теперешнем месте, выше Смядыни, а не ниже, как надо было бы предполагать, если бы речь шла о Гнездове. Небольшой корабль Глеба был ещё виден от города. Эта подробность заимствована, видимо, из рассказов очевидцев события.

О правильности наших предположений можно будет судить после дальнейших археологических наблюдений, пока же Гнездовские курганы позволяют сделать ряд наблюдений над жизнью древнейших русских городов. Прежде всего поражает большое количество богатых погребений с оружием, что заставляет говорить о крупном значении в Смоленске X в. общественной верхушки. В. И. Сизов совершенно правильно подчёркивает отсутствие указаний на решительное преобладание варягов в Гнездове, хотя и отмечает явные следы скандинавских погребений. Судя по всему, население Смоленска в Х в. в основном состояло из военного люда – княжеской дружины и княжеских слуг.

Характер ремесленных изделий, найденных в Гнездове, очень своеобразен. В основном перед нами железные и гончарные изделия. Железные изделия, найденные в Гнездове, относятся к предметам местного производства, причём «обработка металлических украшений доводилась здесь до известной технической виртуозности» Наряду с кузнецами существовали мастера, производившие бронзовые и серебряные изделия. Кроме того, выдающееся значение имело гончарное производство.

Следует, впрочем, заметить, что раскопки не дают оснований для окончательных суждений о происхождении и составе ремесленного населения в Смоленске X в. Ведь это население могло состоять не столько из свободных, сколько из зависимых ремесленников. Однако обилие железных и гончарных изделий в гнездовских находках заставляет думать о существовании в нём значительного количества свободных ремесленников, работавших не только на удовлетворение запросов княжеско-дружинных кругов, но и на более широкий сбыт. Таковы стальные огнива, ножи, железные остовы для шейных гривн и т. д.

Кроме того, найдены предметы, указывающие на большое торговое значение Смоленска в X в. Особенно показательны находки диргемов в полном и разрезанном виде и небольших весов с гирьками. «Арабские и среднеазиатские диргемы с их обрезками, заменявшими мелкую монету или служившими дополнением к известному весу, были единственной ходячей монетой для Гнездова». Некоторые предметы, найденные в Гнездовских курганах, занесены были с Востока. В меньшем количестве найдены вещи византийского и скандинавского происхождения.

Смоленск IX-X вв. представляется ещё замком, вокруг которого только начинает создаваться посад, населённый купцами и ремесленниками. Таким образом, имеется полная аналогия в истории древнейших русских городов – Киева, Чернигова, Полоцка, Смоленска, Пскова и Новгорода. Рост этих крупнейших русских городов, развитие в них ремесла и торговли происходят в IX-X вв., т. е. одновременно с усиленной феодализацией Древней Руси.

Вопрос про «Самый древний город России» уже давно остается дискуссионным для ученых и историков. Дело в том, что они выделяют сразу несколько населенных пунктов, в качестве самого древнего города России.

Среди них Старый Новгород

Дербент

.

Дербент находится в Дагестане и построен он был еще за много лет до нашей эры, и соответственно задолго до основания самой Киевской Руси и вообще Российской империи.

Сейчас же Дербент входит в состав Российской Федерации и на этом основании колоссальное множество ученых приписывают его к статусу «Самый древний город России». Критики этой теории, не менее знатные ученые и историки, указывают на то, что этот город нельзя считать самым древним городом России, даже потому, что он был когда еще о России или о Руси и памятки не было. К тому же этот край существенно отличается от древней Руси и вообще от культуры российского народа, поэтому его трудно отнести к российскому городу. Так это или нет, решать каждому в отдельности. Остается только лишь сказать, что настоящий патриот своей страны должен хоть немного знать историю своей отчизны.

Добавляя масла в огонь, хочется отметить, что в спор о статусе самого древнего города России вступает также и

Если Древний Новгород был основан в 859 году, то Муром отметил свое становление в 862 году,

но эта дата не может считаться 100% истинной, так как единственным источником ее упоминания является Повесть временных лет.

В этом городе проводят исследования, по результатам которых, уже становится известно, что еще до 862 года здесь были поселения финно-угорцов, которые и назвали этот город нынешним его названием (Муромом). Сами же финно-угорцы появились в этих краях еще в 5-м веке нашей эры, соответственно город вполне может претендовать на звание самого старого в России, так как ему на данный момент может быть уже около 1500 лет

Еще стоит упомянуть об одном древнейшем городе России, который носит название

Брянск .

Официально считается, что он был основан в 985 году. За годы своего становления город претерпел небольшие изменения в названии, так как изначально он носил название Дебрянск. Первое упоминание о городе находится в Ипатиевской летописи, которая датируется 1146 годом.

Как мы можем видеть, вопрос самого древнего города России остается дискуссионным, по сей день. Истинную правду найти чрезвычайно сложно, но знать факты про города своей страны - это нужно и интересно.

Смоленск

является одним из первых городов Руси. В датированной части «Повести временных лет» впервые упоминается под 862 годом как центр племенного союза кривичей.

По Устюженскому (Архангелогородскому) своду в записи под 863 годом, когда Аскольд и Дир в походе из Новгорода в Царьград обошли город стороной, так как город был сильно укреплён и многолюден. В 882 году город был захвачен и присоединён к Древнерусскому государству князем Олегом, передавшим его в удел князю Игорю, из малолетства которого власть в городе осуществлялась наместниками и дружиной, а общее управление осуществлялось из Киева.

Старая Русса - старинный провинциальный город в Новгородской области. Его точный возраст не известен, так как к истории руку приложил Карамзин, который внес путаницу в многие события древней Руси.

Великий Новгород фигурирует на бумажной пятирублевой банкноте, а Старая Русса на железной десятирублевой монете.

Вот и судите, кто старше.

Город Старая Русса упоминается в «Повести временных лет», основополагающей книге истории Руси. Город стоит на музейных ценностях. Площадь древнего поселения 200 Га, а раскопки велись спустя рукава на одной тысячной этой территории. Старая Русса - идеальный плацдарм для того, кто хочет совершить историческое открытие.

Храм Чудотворной иконы Старорусской Божией Матери

Великий Новгород считается самым древним.

По крайней мере так считает почти каждый житель города. Датой летоисчисления считается 859 год. Грандиозный город, омываемый водами реки Волхов, стал прародителем христианства на Руси, Кремль и многочисленные памятники архитектуры помнят правителей раннего периода нашего государства. В пользу этой версии говорит также то, что Новгород всегда был Российским городом и есть отправная исчисления возраста (не что-то размытое, такой-то век…).

Ещё одна версия, так же имеющая право на существование - это та, на которой настаивают большинство историков.

Старая Ладога - самый древний город России. Сейчас Старая Ладога имеет статус города и первые упоминания о ней доносятся к нам аж с середины VIII века. Сохранились надгробные плиты, которые датируются 753 годом . Не так давно, при посещении Старой Ладоги, В.В. Путиным было принято решение о проведении дополнительных исследований окрестностей города для того, чтобы в 2014 году выдвинуть его на звание памятника всемирного наследия Юнеско, а это послужит толчком для изучения его истории

В Старой Ладоге сохранилась церковь в которой по приданиям крестили потомков Рюрика.

Не умолкнут прения по этому поводу еще долгое время, пока не будут найдены неопровержимые доказательства:

Белозерск (Вологодская обл.) - 862

От названия озера Белое и произошло название города Белозерск .

Первое упоминание о городе относится к 862 году в Повести временных лет под названием Белоозеро. Эта дата также является и датой основания нынешнего Белозерска. Изначально город находился на Северном берегу Белого озера, в Ⅹ веке был перенесен на южный берег, где и простоял до 1352 года.

С 1238 года город становится центром Белозерского княжества а с 1389 года переходит в Московское княжество.Город опустошался от эпидемий в 1352 году и возрождался вновь, расцветал в ⅩⅥ веке и приходил в упадок в конце ⅩⅦ века.
В начале ⅩⅨ века развитию города способствовал Белозерский обводной канал (сооружение Мариинской водной системы). С помощью канала в Санкт-Петербург транспортируются материалы лесной промышленности Белозерска . С открытием Волго-Балтийского водного пути Белозерск наладил связи с другими промышленными городами.
Нынешний герб города утвержден 12 октября 2001 года и представляет собой: "В волнисто-пересечённом лазурью и серебром щите вверху уширенный крест над серебрянным полумесяцем, внизу две накрест положенные серебряные стерляди с червлёными плавниками, тонко окаймлённые лазурью". Прежний герб был утвержден при Советской власти в 1972 году.

Прежний и нынешний герб Белозерска

Архитектура Белозерска- вдоль набережной белозерского канала комплекс одноэтажных построек 1846 года. Пять его зданий расположены симметрично
* Кремль и Спасо- Преображенский собор - кольцо земляного вала окруженное со всех сторон рвом. Земляной вал и ров поражают своими маштабами. Через ров на территорию кремля ведет трехпролетный каменный мост. В центре кремля возвышается пятиглавый Спасо-Преображенский собор.
* Церковь Всемилостивого Спаса (1716-1723) -пятиглавая церковь является одним из первых каменных храмов в городе.
* Церковь Ильи Пророка (1690-1696) - деревянная трехъярусная одноглавая церковь в западной части города
* Церковь Успения (1553) - самая древняя постройка в Белозерске. Это пятиглавый храм вместе с церковью Богоявления составляют архитектурный комплекс. На данный момент эти церкви являются действующими.
* Белозерский художественно-исторический музей - музей разделен на 8 частей, к примеру
- "музей Русская изба"
- "музей Истории края"
- "Музей Природы"
* Памятник, созданный на 1112 летие города (обратите внимание на дату) ладья, символизирующая о том, что история города тесно связана с водными путями.

Ростов (Ярославская обл.) - 862

Смоленск - 862