(Андрей Попович; 1791-1863 гг.)

Первый старообрядческий митрополит белокриницкий Древлеправославной Церкви Христовой. По происхождению грек.

Родился в с. Маистра (по-турецки — Ионжок), в 6 км от г. Эноса, тогда принадлежавшего Турции, позже присоединенного к Болгарии (ныне снова принадлежит Турции). Его отец, Георгий, был в своем роду 22-м священником греческой церкви и с детства готовил сына к церковному служению. Юноша поступил в духовное училище, где прослушал курс богословских наук. В 1811 г. Андрей женился и в том же году был поставлен в священники эносским митр. Матфеем.

Его супруга скончалась в 1814 г., оставив ему сына Георгия. В 1817 г. Амвросий стал священноиноком. Митрополит Матфей принял его к себе в архиерейский дом. Усердием к службе, хорошим богословским образованием и высокими личными качествами Амвросий скоро обратил на себя внимание иерархов греческой церкви, и в 1823 г. его поставили настоятелем Троицкого монастыря на о. Халки в Мраморном море. Отсюда он был переведен патр. Констанцием в Босфор. Он быстро продвигался по иерархическим ступеням и скоро получил в патриархии почетную и ответственную должность протосингела константинопольской церкви. Должность эта предоставлялась людям, известным своими духовными дарованиями.

После кончины митр. Вениамина, в 1835 г. боснийская кафедра пребывала вдовствующей. Патриарший синод предпочел другим кандидатам на эту кафедру кандидатуру Амвросия, дав ему следующую характеристику:

Избрася и предпочтеся, — написано в ставленой грамоте от 9 сент. 1835 г., — от всех других высокословеснейший великий протосингел святыя Христовы великия Церкви, господин Амвросий, яко достойный восприяти архиерейское предстательство и пастырский жезл святейшия митрополии босанския, муж благочестив же и изряден, Богу работаяй, и умная очеса высопарною молитвою к Нему возносяй, кроток, смирен, в делании добра не леностен и готов ко всякому благотворению, и вообще рещи, достоин отеческаго наказания, воеже примерно пасти стадо духовное и вести е к спасительной пажити. Чесо ради и предразсудился синодально произвестися на святейшую митрополию босанскую.

Рукополагал Амвросия в митрополиты константинопольский патр. Григорий в сослужении четырех архиереев. Получив ставленую грамоту, митр. Авмросий выехал в г. Босно-Сараев (ныне Сараево), принадлежавший в то время Турецкой империи. В отношении местного населения турки проводили грабительскую политику. Традиционно босно-сараевские митрополиты не вмешивались в дела турецких властей. Не таков был митр. Амвросий.

Митрополит Амвросий, — пишет о нем проф. Н.И.Субботин в «Истории белокриницкой иерархии» (М., 1874, с. 365), — явился исключением из боснийских владык-фанариотов. Человек от природы добрый, он не мог равнодушно смотреть на бедственное положение народа — стал на его сторону и по возможности старался облегчить его нужды.

Это было таким необыкновенным явлением, так противоречило издавна сложившемуся народному понятию о греческих архиереях, что народ даже не признавал Амвросия за грека: утвердился слух, что он природный славянин, и именно болгарин.

Вот замечательные слова об Амвросии, занесенные в одну боснийскую летопись:

Этот владыка был святой человек, он много заботился о бедных. Он был родом болгарин, вовсе не был сребролюбив и радел только о том, чтобы народу было покойно, чтобы народ не терпел неправды.

В Босно-Сараеве в то время от имени боснийского визиря Веджид-паши управлял Мустафа-паша . В его жестокое правление произошло восстание против турецкого ига. Когда был спрошен митр. Амвросий, на чьей он стороне, то ответил: «За кого народ — за того и владыка».

К сожалению, восстание привело к печальным результатам. Хотя удалось добиться смещения Веджид-паши, зачинщики восстания пострадали много серьезней, и с ними вместе Амвросий. Новый правитель Боснии, Хозрев-паша, оставил Мустафу-пашу в должности управителя Босно-Сараева, несмотря на то, а может быть как раз в силу того, что именно из-за его жестокости произошло возмущение в народе. Мустафа подговорил местных купцов написать константинопольскому патриарху донос на митр. Амвросия, будто бы он «мешается в нехорошие дела», «сочинил клевету на Веджид-пашу» и пр.

Патриаршую кафедру занимал в то время Анфим II, который хотя понимал, чем вызваны обвинения против Амвросия, не смел выступить против притязаний турецких властей, требовавших смещения популярного в народе митрополита. 12 сент. 1840 г. патр. Анфим отозвал митр. Амвросия в Константинополь.

Русский посланник в Константинополе, Титов, по свидетельству, приводимому Субботиным (там же, с. 370), спросил патр. Анфима, чем вызвано удаление Амвросия с боснийской кафедры. Патриарх ответил, что «отозвал его с босно-сараевской кафедры только уступая настоятельному желанию турецких правителей Боснии, от которых взведены на Амвросия многие клеветы». Прибыв в Константинополь, митр. Амвросий стал безместным архиереем, получающим на содержание «приличную пенсию».

В это время русские старообрядцы-поповцы, доведенные преследованием правительства императора Николая I до состояния, когда старообрядческое священство буквально таяло на глазах, предприняли решительные меры к учреждению за границей епископской кафедры. В 1844 г. уполномоченные посланники русских старообрядцев, иноки Павел Белокриницкий и Алимпий (Милорадович), получили от австрийского правительства разрешение на учреждение в старообрядческом Белокриницком монастыре архиерейской кафедры и приступили к приисканию на Востоке благочестивых, преемственно рукоположенных епископов, которые согласились бы присоединиться к старообрядчеству.

Побывав в Египте, Сирии, Палестине, иноки Павел и Алимпий стали изучать обычаи и богослужебные порядки греческой церкви, особенно ее пастырей. Они убедились, что в греческой церкви сохраняется правильное трехпогружательное крещение, обливание считается за ересь, так что приходящих от католиков здесь обязательно перекрещивали. В Константинополе иноки познакомились с митр. Амвросием и несколько раз беседовали с ним о разных религиозных вопросах, затем — о старообрядчестве и его нуждах.

Они изложили митр. Амвросию идеологию и историю старообрядчества, не скрыли, что присоединение к древлеправославной Церкви Христовой потребует исправить положенный для сего случая чин проклятия и отречения от ересей, говорили о том, что идти придется трудным и скорбным путем. Одновременно иноки присматривались к тому, как митр. Амвросий ведет богослужение: он служил в патриаршей церкви, участвовал в патриаршем служении и однажды — в рукоположении нового епископа.

Приняв решение и поручив себя воле Божией, митр. Амвросий вместе со старообрядческими послами в конце мая 1846 г. отправился в Австрию. 11 июня он был представлен австрийскому императору и подал ему прошение, в котором, в частности, писал о том, что он «с твердостью решился принять избрание реченнаго староверческаго общества в верховнаго пастыря, видя пред собою самое явное Божественное Провидение, которое меня предназначило, дабы лишенное до сих пор священнаго архипастыря оное общество (числящееся, кроме австрийского царства, в соседних державах до трех миллионов) руководить к вечному блаженства пути ».

В этом же прошении содержится и другое ценное признание греческого митрополита, что он «совершенно уверился, что все догматы и уставы греческой церкви только у реченных староверцев во своей чистоте и точности содержатся ». 28 октября 1846 г. в Белокриницком монастыре произошло торжественное присоединение митрополита Амвросия к старообрядческой Церкви во всем согласно правилам, положенным для принятия еретиков второго чина. Чиноприем совершил священноинок Белокриницкого монастыря Иероним , который принял его исповедь в алтаре, став духовным отцом митрополита.

Но недолго было суждено митр. Амвросию прожить в монастыре среди единоверных ему старообрядцев. В декабре 1847 г. император Николай I потребовал от австрийского правительства закрыть Белокриницкий монастырь и решительно прекратить деятельность митр. Амвросия. Требование российского императора к тому времени было уже запоздалой реакцией на восстановление в старообрядчестве полноты трехчинной иерархии, так как владыка Амвросий успел поставить двух епископов — майносского Кирила и славского Аркадия, пять священников и трех иеродиаконов. И поэтому оно уже не имело смысла, однако, поскольку сопровождалось угрозами, его нельзя было не выполнить.

Вскоре митр. Амвросий был вызван в Вену, где ему предложили возвратиться к греческому патриарху или отправиться в пожизненную ссылку, причем тут же ему было вручено и письмо патриарха с увещанием вернуться в греческую церковь и обещанием милостивого попечения и покровительства (ему посулили одну из лучших епархий). Амвросий ответил:

Я единожды сию религию (т.е. древлее православие) принял и уже вспять возвращаться не желаю.

26 июля 1848 г. митр. Амвросий получил предписание отправиться в г. Цилли (ныне находится в Словении), куда вместе с ним отправился его сын Георгий с семьей.

В течение 15 лет владыка жил в уединении, строго соблюдая уставы иноческой жизни. С 1863 г. его здоровье пошатнулось. Водянка, которой он был подвержен, стала проявляться с нарастающей силой. Пребывая в ссылке, митр. Амвросий поддерживал общение со своей паствой, посылая в Белую Криницу письма. Изредка, когда удавалось, его навещали гости из России и Белой Криницы. Побывал в Цилли и инок Павел. Последними посетителями у него были послы российского старообрядческого Освященного собора еп. Иустин и иеродиакон Ипполит. Дела, по которым они прибыли в Цилли, происходили во многом от иерархического неустройства в старообрядчестве и раздора, вызванного Окружным посланием.

Эти обстоятельства жестоко поразили сердце старца. Однако он полностью выполнил архипастырский долг, составив и подписав все необходимые грамоты и наставления, поддержав российских епископов и пригрозив отлучением тем, кто станет чинить церковный раздор. Посланцы из России выехали домой 28 октября 1863 г., а 30 октября митрополит Амвросий скончался. Сын Георгий похоронил отца на греческом кладбище в г. Триесте (Италия), так как в Цилли все кладбища были католические. Погребение отслужил в Белой Кринице еп. Кирил.

Освященный собор Древлеправославной Церкви Христовой (старообрядцев, приемлющих белокриницкую иерархию), проходивший в 1912 г. в Москве, постановил возбудить ходатайство перед австрийскими властями о переносе останков митр. Авмросия из Триеста в Белую Криницу. Начавшаяся мировая война помешала осуществлению этого плана. В настоящее время вопрос о переносе останков митр. Амвросия в Белую Криницу вновь поднят Митрополией Русской Православной Старообрядческой Церкви и находится в стадии обсуждения и изучения.

В № 26 журнала «Церковь » (1) за 1912 г. помещено свидетельство 90-летней инокини Евфросинии из румынского Мануиловского женского старообрядческого монастыря, помнившей митрополита Амвросия в период его жизни в Белокриницком монастыре. Она вспоминает, что служил он на славянском языке, читал Евангелие, говорил возгласы очень отчетливо и правильно.

Во время службы часто плакал от умиления. Крестился истово и складывал персты очень старательно. Кланялся очень низко. Жил в двух келиях, в которых было много икон. Пища была самая простая: суп или похлебка, каша и рыба, когда дозволялось уставом. Занимался физическим трудом в саду. Говорил по-русски, но некоторые слова произносил по-церковнославянски.

ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии

• Епископская хиротония – 4 июня 2017 года
• Иерейская хиротония – 15 июня 2008 года
• Диаконская хиротония – 27 апреля 2008 года
• Монашеский постриг – 22 апреля 2008 года
• Дата рождения – 25 апреля 1985 года
• Тезоименитство – 8 декабря

Образование

• Смоленская духовная семинария (2004)
• Московская духовная академия (кандидат богословия) (2006)
• Смоленский государственный университет (кандидат исторических наук) (2009)
• Христианская теологическая академия в Варшаве (доктор теологии) (2017)

Ученая степень

• кандидат богословия
• кандидат исторических наук
• доктор теологии

Биография

• Родился 25 апреля 1985 года в г. Смоленске.
• По окончании школы в 2002 году поступил в Смоленскую духовную семинарию, которую окончил в 2004 году. В 2003 году поступил в Смоленский государственный университет на исторический факультет, который окончил в 2009 году.
• В 2004 году поступил в Московскую духовную академию, которую окончил в 2006 году со степенью кандидата богословия, защитив диссертацию на тему «Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны».
• В 2006 году назначен преподавателем Смоленской духовной семинарии. Преподавал также в Смоленском межъепархиальном духовном училище. В 2007 году назначен секретарем Смоленского епархиального управления. Являлся секретарем Епархиального Совета Смоленской епархии.
• 22 апреля 2008 года в Свято-Успенском кафедральном соборе г. Смоленска митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом, ныне Святейшим Патриархом Московским и всея Руси, пострижен в монашество с именем Серафим в честь святого священномученика Серафима, архиепископа Смоленского.
• 27 апреля 2008 года, в праздник Святой Пасхи, в Свято-Успенском кафедральном соборе г. Смоленска митрополитом Смоленским Кириллом рукоположен в сан иеродиакона.
• 15 июня 2008 года, в праздник Пятидесятницы, в Свято-Успенском кафедральном соборе г. Смоленска митрополитом Смоленским Кириллом рукоположен в сан иеромонаха.
• 12 июля 2008 г. назначен настоятелем церкви святого Иоанна Предтечи г. Смоленска.
• 5 мая 2010 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом награжден наперсным крестом.
• В 2010 году в Брянском государственном университете им. академика И.Г. Петровского защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук на тему «Воздействие Русской Православной Церкви на социальную сферу общества в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. (На материалах Смоленской области)» .
• 30 апреля 2012 года назначен настоятелем храма-памятника в честь Воскресения Христова в Катыни, где организовал церковно-приходскую жизнь.
• В 2012 году к празднику Святой Пасхи награжден правом ношения палицы.
• С июля 2014 года – сотрудник Управления делами Московской Патриархии. 9 марта 2015 года назначен на должность ответственного секретаря Управления делами Московской Патриархии.
• 25-31 июля 2016 года в составе официальной делегации Русской Православной Церкви принимал участие во Всемирных днях молодежи в Кракове.
• В 2014-2017 годах обучался в докторантуре Христианской теологической академии в Варшаве, по окончании которой защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора теологии на тему «Święty męczennik Serafin (Ostroumow), arcybiskup smoleński oraz jego duszpasterstwo w Polsce i Rosji» («Священномученик Серафим (Остроумов), архиепископ Смоленский и его пастырское служение в Польше и России») .
• Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 4 мая 2017 года (журнал № 30) избран епископом Люберецким, викарием Патриарха Московского и всея Руси, и назначен на должность председателя Синодального отдела по делам молодежи.
• 10 мая 2017 года в храме в честь Всех святых, в земле Русской просиявших, Патриаршей резиденции в Даниловом монастыре в Москве управляющим делами Московской Патриархии митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием возведен в сан архимандрита.
• 3 июня 2017 года в Тронном зале Патриарших покоев Свято-Троицкой Сергиевой лавры наречен во епископа. 4 июня 2017 года, в праздник Пятидесятницы, за Божественной Литургией в Успенском соборе Свято-Троицкой Сергиевой лавры рукоположен во епископа. Наречение и хиротонию возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
• С мая 2017 по июль 2018 года – член Высшего Церковного Совета Русской Православной Церкви.
• С 22 мая 2017 года по 28 июля 2018 года являлся настоятелем храма Успения Пресвятой Богородицы – Патриаршего подворья на Крутицах г. Москвы.
• 17 июля 2017 года включен в состав Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, в комиссию по церковному просвещению и диаконии, с 15 октября 2018 года переведен в комиссию по богословию и богословскому образованию (журнал Синода № 80).
• С 1 марта 2018 года – заведующий Кафедрой теологии гуманитарного факультета Российского государственного социального университета.
• Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 14 июля 2018 г. (журнал № 48) назначен ректором Санкт-Петербургской духовной академии, викарием Санкт-Петербургской епархии с титулом Петергофский и освобожден от должности председателя Синодального отдела по делам молодежи.
• 31 июля 2018 года принят в Совет ректоров высших учебных заведений Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
• 24 сентября 2018 года избран членом Ученого совета Военно-медицинской академии (г. Санкт-Петербург).
• 15 октября 2018 года (журнал Синода №94) включен в состав Межведомственной координационной группы по преподаванию теологии в вузах
• 8 декабря 2018 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом утвержден в звании доцента.
• 4 апреля 2019 года решением Священного Синода (журнал № 33) назначен сопредседателем Рабочей группы по сотрудничеству Русской Православной Церкви с Евангелическо-лютеранской церковью Финляндии.

Основные научные труды, публикации:

Слово архимандрита Серафима (Амельченкова) при наречении во епископа Люберецкого, викария Патриарха Московского и всея Руси.

Монографии

1. Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны. - Смоленск, 2006. - 192 с.: ил.

2. Богословское образование в России: Смоленская духовная семинария. Исторический очерк. 1728-2008. - Смоленск, 2010. - 352 с.: ил.

3. Русская Православная Церковь и общество в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов (на материалах Смоленской области). - Смоленск: Свиток, 2012. - 256 с.: ил.

4. Дорогой веры, любви и правды. Исторический очерк жизни и служения священномученика Серафима (Остроумова), архиепископа Смоленского и Дорогобужского, 1880-1937. - Смоленск: Свиток, 2012. - 304 с.: ил.

5. Пастырство священномученика Серафима (Остроумова), архиепископа Смоленского в Польше и России. ― Смоленск: Свиток, 2017. ― 416 с.: ил.

Основные статьи (за последние пять лет)

1. Смоленская духовная семинария в первой половине XIX века // Религиозное образование в России и в Европе в XIX в. - СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2014.
2. Религиозный фактор в развитии польско-российских культурных связей // Россия и Запад: Диалог культур: сборник статей / МГУ. - М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2015.
3. Pastor counseling experience of saint martyr Seraphin (Ostroumov), archbishop of Smolensk, «Rocznik Teologiczny», Warszawa 2016, LVIII (1).
4. Богословское образование в российской семинарии во второй половине XIX века: Смоленская духовная семинария // Религиозное образование в России и в Европе в конце XIX ― начале XX века. ― СПб.: Изд-во Русской христианской гуманитарной академии, 2016.
5. Священномученик архиепископ Серафим (Остроумов) как покровитель примирения народов Польши и России // Россия и Запад: Диалог культур: сборник статей XIX международной конференции 22-23 марта 2017, выпуск 19, часть I / МГУ. ― М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2017.
6. Солидарность пастыря и народа в эпоху перемен. «Открытое письмо московскому духовенству» сщмч. Серафима (Остроумова), епископа Бельского 18 апреля/1 мая 1917 года // Теология: встреча Востока и Запада. Труды кафедры теологии РГСУ. – СПб.: Алетейя, 2018.
7. Православие: траектории движения духовных и нравственных границ // Религиозные свободы в мире. Путь к диалогу: материалы международной конференции. – М.: Юрист, 2018.

Сфера научных интересов: история России, история Русской Православной Церкви, пастырское богословие.

Об этом Председатель Отдела религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии сказал в ходе совещания Коллегии по религиозному образованию и катехизации.

В начале заседания архиепископ Амвросий зачитал некоторые положения из доклада Святейшего Патриарха Московского и все Руси Кирилла на Архиерейском совещании Русской Православной Церкви, в котором Патриарх обратил особое внимание на вопросы, касающиеся деятельности в сфере религиозного образования. Затем архиерей перешёл к вопросам, касающимся непосредственно Санкт-Петербургской епархии.

В ходе совещания обсуждались перспективы религиозно-образовательной, катехизической и культурно-просветительской деятельности в благочиниях. Также были оглашены основные вопросы и направления работы в сфере религиозного образования на ближайшее время. В частности, архиепископ Амвросий обратил внимание присутствующих на ряд важнейших аспектов деятельности.

Так, иерарх рассказал о планах по организации Центров духовной культуры и образования в благочиниях. Идея создания таких Центров вызвана необходимостью активизации работы благочиний в данном направлении. Многие вопросы духовно-нравственного образования и воспитания, решенные на уровне епархии и Комитета по образованию, по многим причинам не получают дальнейшего развития. Одним из препятствий является отсутствие площадки для реализации плодотворного взаимодействия светских и церковных специалистов для совместного решения общих задач в сфере культуры, образования и воспитания детей. Такой площадкой и должны стать Центры духовной культуры.

Одной из важнейших задач епархии на данный момент является повышение процента выбора модуля Основ православной культуры в общеобразовательных школах города, который сейчас равен 30.

Архиепископ Амвросий обратил особое внимание слушающих на необходимость ответственного выбора помощников благочинных по религиозному образованию и катехизации, директоров Центров ДКиО и педагогов-методистов. Председатель епархиального ОРОиК подчеркнул, что на данные должности необходимо назначать людей, имеющих соответствующее образование и опыт работы в данной области. По словам иерарха, если директор Центра ДКиО может быть творческим, энергичным человеком, по возможности священнослужителем, не занятым другой деятельностью на приходе, то методист должен быть профессионалом, знающим свое дело. Любому сотруднику прихода, взаимодействующему с прихожанами, важно иметь хотя бы базовое образование в области православного вероучения. Для этого в епархии существуют Епархиальные курсы религиозного образования и катехизации - единственные епархиальные курсы, получившие гриф Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

Архиепископ Амвросий рассказал о проекте Соглашения о сотрудничестве в сфере духовно-нравственного образования и воспитания между главами администраций районов Санкт-Петербурга и руководством благочиний Санкт-Петербургской епархии, территориально связанных с этими районами. В настоящее время проект этого Соглашения дорабатывается с учетом актуальной информации.

Следующим вопросом, поднятом на совещании, стало взаимодействие епархиального ОРОиК и благочиний в вопросах религиозного образования, катехизации и культурно-просветительской деятельности. Архиепископ Амвросий отметил важность взаимодействия Отдела и благочиний, которое должно осуществляться с помощью помощников благочинных, которым следует быть на постоянной связи с Отделом.

Заканчивая свою речь, Председатель ОРОиК поднял вопрос катехизации на приходах и в воскресных школах. Он рассказал о принятом решении об организации на каждом приходе воскресной школы. По словам архиерея, «за творческим процессом должно стоять главное - дети должны знать основы Священного Писания и христианской жизни». Владыка также подчеркнул, что в настоящее время является обязательным оглашение перед Таинствами Крещения и Венчания с выдачей свидетельств единого образца, установленного Священным Синодом.

После выступления архиепископа Амвросия, в заключение совещания, первый заместитель председателя Отдела священник Илия Макаров обсудил с присутствующими вопросы распределения зон ответственности помощников благочинных, директоров Центров ДКиО, проблемы финансирования и другие аспекты деятельности в сфере религиозного образования, а также ответил на вопросы аудитории.

В совещании участвовали помощники благочинных по религиозному образованию и катехизации, а также педагоги-методисты благочиний по духовно-нравственному развитию, образованию и воспитанию, сообщает пресс-служба Отдела религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии.

Епископ Гатчинский, викарий Санкт-Петербургской епархии, ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии Амвросий — один из самых молодых архиереев Русской Православной Церкви, ему всего 41 год. От таких, как он, зависит завтрашний день Церкви. Но если мы вместе с владыкой Амвросием оглянемся на день вчерашний, мы увидим, что его жизнь в Церкви вместила уже очень, очень многое, что ему есть о чем и о ком рассказать.

— Традиционный вопрос. Вы родились и выросли в советское время, Вы должны были вариться в советской системе, как и все. Как случилось, что Вы пришли в Церковь?

— Я действительно варился в советской системе и несмотря на это совершенно естественно вошел в Церковь с самых юных лет. Естественно, я был крещен. Вырос в неполной семье, отец нас бросил, когда мне было четыре года, и меня воспитывала мама, но решающее воздействие на меня оказала бабушка. Она не приводилась мне бабушкой буквально, она была нашей дальней родственницей, но по духу оказалась мне очень близкой. В войну она потеряла мужа и троих детей, которые умерли от тифа, и вела у себя в деревне все хозяйство, занималась тяжелой мужской работой. На ее иждивении была больная родная сестра. Я с удовольствием ездил к ним в деревню. Сначала на каникулы, а потом, когда стал постарше, практически каждое воскресенье.

В их доме собиралась община верующих, которая по мирянскому чину совершала богослужения, пела духовные стихи. Бабушка, несмотря на то, что была не слишком грамотна, знала все праздники и многие молитвы наизусть. У нее был старый настенный календарь в виде большого листа, по Пасхалии которого она сама высчитывала, когда начинается Великий пост, когда будет Пасха и другие праздники, связанные с Пасхой. И сообщала всей деревне. Все зимние дни она посвящала двум делам: шила теплые ватные одеяла и читала Священное Писание. Библия была только у нее, поэтому все жители ее деревни знали о событиях Священной истории в переложении бабушки. На меня все это производило большое впечатление. Церкви в нашем городе не было — я ведь рос в Железногорске Курской области, это был молодой комсомольский город. Церковь была рядом, в слободе. Но первое впечатление о Церкви, о Боге, о молитве исходило, прежде всего, от бабушки.

И одновременно со всем этим я жил, как все советские дети — ходил в школу, носил пионерский галстук. Конечно, в моей семье не было того воспитания, которое было в семьях священнослужителей. Ведь подчас дети священнослужителей не становились ни пионерами, ни комсомольцами, потому что у них был стержень, основание. У меня в этом смысле никакого стержня и основания не было. Я был одинок — среди моих ровесников в нашем довольно большом (70 тысяч населения тогда) и молодом городе верующих не было. Мне так кажется. Хотя впоследствии я узнал, что протоиерей Александр Андросов вырос в нашем городе. И первый из его уроженцев стал священнослужителем. Правда, он сначала стал врачом, а потом священником.

У меня не было духовно близких людей среди сверстников, и я плыл по течению — вместе со всеми. Был и в пионерской, и в комсомольской организации. Но никогда не воспринимал их как некую идеологию. Для меня эти организации стали способом реализации энергии, которую хотелось выплеснуть в хорошее дело. Такая реализация была возможна — через комсомол, через пионерскую организацию, добрых дел ведь было немало. Но это, наверное, только на каких-то низших ступенях, потому что высшие ступени прогнивали — мы это знали уже тогда. Я даже был секретарем комсомольской организации школы, хотя при этом оставался верующим человеком, ходил в церковь, пел на клиросе. А впоследствии стал чаще ездить в храм в слободу, стал нести пономарское послушание у нынешнего архиепископа Виленского и Литовского Иннокентия. Он тогда был молод и производил на меня неизгладимое впечатление — как пастырь, как священник, как честный, чистый человек, стремящийся быть настоящим отцом для прихожан и настоящим христианином. Его образ у меня с детских лет стоит перед глазами.

А потом меня «раскусили». Одна из покойных ныне соседок любила приходить в школу и рассказывать о моем «увлечении религией» — я часто дома пел или читал. Когда факты стали проверять, церковные бабушки в простоте сердца и с радостью рассказывали соглядатаям о верующем мальчике, который ходит в церковь, пономарит, поет и читает. Пришлось выбрать храм в соседней Орловской области. Каждое воскресенье и по праздникам стал ездить за 70 километров. Там же начал управлять хором. Но меня и там выследили и самым серьезным образом поставили перед выбором. Я выбрал. Сказал им, что пойду в духовную семинарию, и положил комсомольский билет. Потом меня вызывали в горком комсомола, увещевали, предлагали взять билет назад, обещали устроить в Высшую партийную школу. Но сердце мое стремилось к другому. По наивности я был уверен, что все получится легко: поступлю в семинарию, стану священником. А может быть, Господь специально избавил меня от страха, который испытывали такие же, как и я, но поколением старше. Ведь поступление в духовную школу в тех условиях было почти немыслимо. Попытки заканчивались трагически, кто-то попадал в психиатрическую больницу, кого-то призывали на военные сборы, в общем, чинили всякие препоны. Когда у меня спросили: «Вы уверены, что поступите?», я очень искренне ответил: «Да». Надо мной только посмеялись. Правда, к моему удивлению, некоторые члены горкома совершенно искренне мне пожелали успеха на избранном пути и счастья.

Я очень благодарен моим школьным учителям. Это были люди, которые, несмотря на конкретное указание: сделать так, чтобы я не получил аттестата о среднем образовании, не пошли на это и поставили заслуженные оценки. Единственную неправдивую оценку мне поставил директор школы: по обществоведению он поставил «три». Очень хорошо помню, что на экзамене мне достался вопрос, связанный с отношением к религии в Советском Союзе. Я ответил четко и правильно с точки зрения государственной идеологии. Директор, он же преподаватель обществоведения, был недоволен моим хорошим ответом и сказал: «Вы все-таки верующий, а значит, социально незрелый элемент, поэтому я не могу поставить вам больше тройки».

Я благодарен также родителям моих одноклассников, которые сказали, что сорвут выпускной вечер, если мне не дадут аттестат. И одноклассники тоже встали на мою сторону. Я благодарен за человеческую поддержку в этот непростой момент жизни, который в юности по-особому переживается. Через этих людей меня Сам Господь тогда поддержал.

Почему так произошло в моей жизни? С одной стороны, я шел по обычному пути советского юноши того времени, а с другой — в моем сердце жили Бог и Церковь. Я вижу в этом чудо. Оно произошло, возможно, по молитвам одной из моих дальних родственниц. Я ее никогда не видел. Ее звали монахиня Аполлинария. В двенадцать лет она была отдана в Полоцкий монастырь и всю жизнь там прожила, пока его не закрыли. После этого она вернулась на родину, в Курскую область. После войны Полоцкий монастырь снова открывали, но он был разрушен, и она не смогла в нем жить. Закончила она свои дни дома, была там же похоронена. Мне о ней много рассказывали — судя по рассказам, она была очень светлый человек, настоящая христианка. В ней было много любви, удивительного добра. И она была одной из воспитательниц моей мамы. Моя родительница осталась без матери, будучи нескольких месяцев от роду, в войну — отец был на фронте. Ее взяла на воспитание двоюродная тетка моего деда. Монахиня Аполлинария была родственницей приемной матери, она-то и настояла, чтобы ребенка забрали, не отдавали в детский дом.

Хотя по крови она мне дальняя родственница, и я никогда ее не видел, я все время ощущаю с ней духовное родство. Мне кажется, что именно по ее молитвам я и стал тем, кем являюсь теперь.

В детском доме

— Владыка, а почему Вы выбрали именно монашеский путь?

— В Евангелии есть такие слова по этому поводу: Кто может вместить, да вместит (Мф. 19 , 12). Мне непонятно, почему человек мечется: принять ли монашеский постриг, жениться ли. С детства этот путь был определен моим стремлением служить Церкви, отдавать полностью всего себя. Еще в детстве я был увлечен чтением житий святых. Помню, как под одеялом включал фонарик, чтобы мама не ругала, что я не сплю, и читал жития за декабрь. Тогда ведь книг церковных почти не было, и книга эта попалась мне случайно. Я настолько был воодушевлен столпниками, что — по-моему, я тогда ходил в пятый или четвертый класс — летом в деревне решил реализовать план подвижничества. Ушел подвизаться в летнюю кухню, которая стояла во дворе бабушкиного дома. Постелил там себе одеяло, половики, решил заняться молитвой и постом. Хватило меня, правда, только до утра, потому что ночью очень замерз.

Такой детский или юношеский романтизм — он, мне кажется, у каждого должен в определенный момент быть. Плохо, когда он проходит бесследно. Он должен что-то в душе человека оставлять. Детство, юность — это ведь время, когда человек предается прекрасным порывам, следует своим романтическим устремлениям. Конечно, потом они в чем-то притупляются. Ты узнаешь себя и правду жизни, и с каждым годом все лучше понимаешь, насколько ты этой романтике не соответствуешь. Но импульс дан. Все то, с чем я встретился в детстве, в юности соткало удивительный покров, и я понял, что выбираться из-под него мне совсем не хочется. Уже когда я поступал в духовную семинарию, у меня было желание стать монахом, но оно было неочевидное, подспудное, может быть, неосознанное. Откуда мне было знать, что такое монастырь! У меня возникло такое странное желание: быть монахом, но не жить в монастыре. Учась в Московской Духовной Семинарии, я не раз наблюдал, как проходят монашеские постриги. Первый меня не очень впечатлил, а второй заставил задуматься. И на третьем курсе один из моих одноклассников тоже принял постриг. И тут меня стало подмывать. Словно у меня на пути вдруг возникло какое-то препятствие, не преодолев которое я не смог бы просто продолжать свой путь. Это чувство было настолько сильным, ярким, что я в мгновение принял решение и стал всех доставать. Говорил с классным наставником, с духовником, с отцом Кириллом (Павловым). От отца Кирилла получил, как это следовало по правилам, письменное благословение на монашеский постриг. И эта проблема — несоответствие моего желания стать монахом страху жить в монастыре — как-то очень хорошо и правильно разрешилась. С одной стороны, МДАиС находится в монастыре, в Троице-Сергиевой Лавре, но с другой — академический уклад жизни, он все же немного иной. Пока я учился, я нес монастырские послушания, но жил несколько иначе, по другому распорядку, отличному от монастырского.

После армии мне интересный сон приснился. Я увидел Оптину пустынь, приложился к мощам преподобного Амвросия, находился в тех храмах, где никогда до этого не был. А потом, увидев фильм «Свет Оптиной», убедился, что в Оптиной все устроено так, как я видел в своем сне. Мое сердце страшно воспротивилось: я не хочу в Оптину пустынь, зачем мне все это приснилось?.. Я забыл о сне. Но когда совершался мой постриг, за мгновение до наречения новым именем я его вспомнил. И получил имя преподобного Амвросия Оптинского, о котором до этого очень мало знал.

Это было неожиданно — первое время даже испытывал внутренний дискомфорт, потому что для меня святой Амвросий Оптинский был чужим. Я очень любил преподобного Серафима Саровского, которому всегда молился, который был моим земляком. Но постепенно я знакомился со святым Амвросием, он стал мне очень близким и родным.

С первых минут монашеской жизни произошло отсечение воли человеческой — ты получаешь не то, что ты хочешь по своей воле, а то, что тебе дает Господь. А Господь лучше знает, для чего тебе это нужно, и какое значение это будет иметь в твоей жизни.

— Расскажите немного подробнее об архимандрите Кирилле (Павлове).

— Я никогда не стремился быть близким к великим людям. Я всегда почему-то думал, что им, во-первых, не до меня, во-вторых, это просто не мой уровень, у меня нет и не может возникнуть таких сложных вопросов, с которыми можно к ним обращаться. И, когда я видел отца Кирилла, окруженного множеством людей, задающих ему самые разные вопросы, в том числе и самые нелепые, глупые, отнимающие у него силы, время, здоровье,— мне всегда его становилось жалко. Потому и приходил я к нему — только тогда, когда мне это было действительно нужно.

Самое главное впечатление о нем — это человек огромной любви. Это прежде всего. Когда он приезжал из Переделкина в Троице-Сергиеву Лавру, в Лавре все преображалось: самые ленивые становились трудолюбивыми, самые беспечные — ответственными. Действительно, как будто солнышко всходило над Лаврой.

Я управлял хором Духовной Семинарии, и мы часто пели за поздней Божественной литургией, которую в Трапезном храме совершал отец Кирилл. Это были незабываемые богослужения, наполненные тихой радостью, умиротворением. Любовь и внимание отца Кирилла поражали. Я иногда приходил на клирос не в настроении, иногда пение мне не нравилось, мог вести себя эмоционально. А он в утешении всякий раз либо приглашал меня к себе в алтарь, либо передавал с кем-то большую служебную просфору с ковшом запивки. Это умиляло, утешало. За этими богослужениями мы пели его любимую «Херувимскую», старосимоновскую, и «Милость мира» феофановскую.

Вспоминается один случай. Во время Литургии, когда читали Евангелие, какой-то человек, сумасшедший или специально посланный, вдруг подбегает к амвону, а в руке у него булыжник. В алтаре, чуть справа от горнего места стоял отец Кирилл. И этот человек бросает булыжник в алтарь. Камень достигает горнего места, разбивает написанное на стекле изображение Воскресшего Спасителя. Грохот, звон, гул по храму. А отец Кирилл стоит, не шелохнувшись, хотя булыжник пролетел от него в нескольких сантиметрах. И служил потом так, как будто ничего не случалось. Он необычайно светлый человек. Люди делают ошибку, когда в таких людях ищут чего-то чрезвычайного, например, способности видеть будущее — это неправильно. В них, прежде всего, нужно видеть пример христианской жизни. Это уже много. По меньшей мере, становится стыдно, а по большей — стараешься в себе что-то исправить. И всякое появление отца Кирилла в Лавре об этом свидетельствовало: многие из явных грешников становились на время отчасти праведниками. Его влияние на людей было огромно. У него не было громкого голоса, он не обладал гомилетическими дарованиями. Но он был носителем мирного духа, своей любовью, своим миром он покорял сердца тысяч людей.

Архимандрит Матфей (Мормыль) с учениками

— Еще один человек, о котором хотелось бы спросить, это архимандрит Матфей (Мормыль).

— Отец Матфей — это легенда. Он так же, как и отец Кирилл, был лицом Лавры, ее сердцем. В первую очередь в Лавру ехали к преподобному Сергию, а во вторую очередь — послушать хор отца Матфея. Пение лаврского хора было эталоном. Его невозможно превзойти, несмотря на усилия многих людей, на талантливейшие подражания, несмотря на то, что многие сейчас пытаются воспользоваться методами отца Матфея. С ним ушла его школа. Конечно, остатки ее существуют, и конечно, то семя, которое он посеял, дало плоды в других хорах. В советское время он сохранил певческие традиции многих монастырей. Он поддерживал этот огонь и потом: вновь открываясь после закрытия, обители получали сохраненный огонь из его рук. Как он мог это делать один — мне до сих пор непонятно. Конечно, у него была харизма, неземной Божественный дар, который был дан в руки, способные этот дар удержать. Мне говорили, что ему не раз предлагали епископское служение, но он отказывался. Это похоже на правду: я хорошо знал отца Матфея, он не мог без хора, без музыки, это был самый главный его нерв, в ней было его сердце.

Я с ним познакомился в 1985 году, когда 15-летним отроком прибыл в Лавру на празднование дня памяти преподобного Сергия Радонежского. Я вошел в Трапезный храм и был сражен звучанием хора. Стояло, наверное, человек семьдесят, и так красиво, так удивительно мощно пел этот хор, что своей мощью чуть ли не физически сметал тех, кто рядом находился. Я внимал этому, с восхищением внимал, и у меня мысль возникла: а вдруг и я когда-нибудь буду петь в этом хоре?.. Но я себе сказал: нет, не думай, это невозможно!

Когда через несколько лет я смог туда попасть, моему счастью не было предела. А получилось все так. Когда я поступил в семинарию, то попал в Архиерейский хор семинарии к регенту Марку Харитоновичу Трофимчуку. Попел в нем какую-то службу и понял, что в этом хоре я петь не смогу. Было некое разочарование. И к тому же, я пребывал в огромной скорби от того, что меня не оказалось в списке на прослушивание, которое организовал отец Матфей для своего хора. И я пошел к нему на прослушивание внаглую, вне списка. Конечно, перед этим сильно переживал, молился. Даже отцу Иоанну (Крестьянкину) написал, что я не мыслю себя без хора отца Матфея и что если меня туда не определят, я уйду из семинарии. На что отец Иоанн мне написал: «Покорись беде, а она тебе». И я пошел к отцу Матфею, который любил, как сейчас принято говорить, креативность, и с интересом выслушал мои аргументы. А затем в течение двух часов меня испытывал. Я у него и маршировал, и чуть ли не блеял как овечка… После этого испытания моих музыкальных возможностей он взял трубку телефона, набрал номер и произнес: «Марк Харитонович, это архимандрит Матфей. Тут к вам по ошибке попал один мой певчий. Он у меня пел уже. Если хотите, из моего списка можете себе кого-то взять — я еще всех не прослушал. Я бы хотел, чтобы он продолжил у меня петь». После этого положил трубку и сказал мне, что я должен завтра прийти на спевку. Так я погрузился в эту колоссальную стихию человеческих голосов и сердец. Себя, помню, поначалу даже не слышал и пытался петь так же мощно, громко, с натяжкой душевной струны, с неким надрывом, который был слышен в голосах матфеевского хора.

А когда я принял монашеский постриг, мне было дано указание самому организовать хор. Впоследствии мы с отцом Матфеем пели антифонно: он — на правом, я — на левом клиросе. Когда же он создавал концертный хор, то большая часть моего хора входила в его состав, и он с ней работал.

Отец Матфей был человек очень горячий. Это мы все очень сильно чувствовали: огонь, а не человек. Вихрь. Оказаться рядом с ним было порой страшно. Когда он подходил к тебе во время спевки, все холодело внутри и трепетало, особенно если ты что-то неправильно поешь.

Но в жизни он был удивительно добрым человеком. По-настоящему, по-осетински гостеприимным: всякий раз, когда я приходил к нему в келью, он доставал все, что у него было, хотя… у него и не было почти ничего. Самые главные его богатства — это были ноты. Все остальное, что ему дарили, он передаривал, раздавал. Деньги, которые он получал в заграничных поездках, отдавал своим родственникам. Он действительно был настоящим монахом. Весь свой успех, все, чего он достигал, он относил к преподобному Сергию. Он так и говорил: «Пойду к преподобному Сергию, попрошу, он не оставит». Так и было. Отец Матфей сыграл огромную роль в моей судьбе. Именно он настоял на моем переходе в Сретенский монастырь. Зная о том, что в Сретенском монастыре не было регента, он буквально насильно по телефону соединил меня с его наместником отцом Тихоном (Шевкуновым) и таким образом предопределил мою дальнейшую жизнь. Благодаря его авторитету и его молитвам у меня сегодня есть то, что есть. И путевку в жизнь, в церковную жизнь, мне дал именно отец Матфей.

У нас были разные отношения, сложные. Был период, когда мы несколько месяцев не здоровались. Я следовал его примеру не только в управлении хором, но и в конкретных жизненных ситуациях. Он был тверд — и я был тверд. Он был принципиален — я не отставал. И вот, даже пошел на то, что мы прервали отношения на несколько месяцев. И в то же время в течение всех этих месяцев удивительная связь сердец все равно чувствовалась. Когда наступила Страстная, мы помирились: разрыв показал нам ценность наших отношений.

Отец Матфей очень рано покинул земную юдоль. Его отпевание стало торжеством дела его жизни и любви тысяч людей. Я не могу забыть, как тысячи людей пели «Со святыми упокой» и «Вечную память» на его погребении. Сердце замирало, и мурашки по коже бежали. Никогда в жизни я не видел такого отпевания и, скорее всего, больше никогда не увижу.

— Вы сейчас не скучаете по регентству, по хору Сретенского монастыря?

— Иногда ностальгия посещает... Очень много теплых и удивительно светлых воспоминаний у меня сохранилось о том времени. Хор Сретенского монастыря изначально складывался из ребят 16-20 лет, опытных церковных певчих в хоре было разве что несколько. Конечно, в качестве закваски в этот коллектив было внедрено несколько человек, певших в моем лаврском хоре и в хоре отца Матфея. Без этого невозможно было бы достигнуть той церковности исполнения, которой я добивался. Профессиональные качества ребят, которые прошли через академию Свешникова и руку Виктора Сергеевича Попова , конечно, вызывали удивление и восхищение. Но профессиональных качеств мало для церковного пения — нужно, чтобы сердце запело, чтобы пропустило через себя все то, что нужно передать людям. И вот в этом отношении, конечно, приходилось немало работать. Для меня это было счастливое время, хотя и тяжелое. Когда ребята приходили на репетиции со всевозможных «халтурок», с учебы, мне буквально приходилось приводить их в чувство, начинать все с нуля — такая в них была пестрота и растрепанность чувств. После спевок, после богослужений хор приходил в нужное состояние, но потом снова уходил на неделю — и возвращался разбитым и разболтанным. И опять приходилось, как отец Матфей говорил, приглаживать.

В этом году я приглашал этот замечательный коллектив в СПбДА, и они дали здесь изумительный концерт. Мы жили впечатлениями от концерта еще несколько месяцев. Я пропускал все то, что они пели, через себя. Некоторые вещи еще были сделаны вместе со мной - и я включался в этот процесс всем нутром, мозгом. Я сидел в кресле, но мне казалось, что я вновь управляю хором. Сердце выпрыгивало, давление подскочило. Была мысль выйти на сцену, но я понял, что уже не смогу. Уже больше шести лет не имею регентской практики. Хотя, конечно, бывает, иногда приглашаю мужской хор Духовной Академии в алтарь, и мы поем «Сподоби, Господи…». Еще люблю, когда мы выходим на славление, управлять всеми академическими хорами сразу. Но это бывает очень и очень редко. Я ведь не профессиональный регент, я самоучка.

— Самое-самое любимое из церковных песнопений?

— Песнопения Великого поста и Страстной седмицы. Я очень сильно переживаю те моменты, которые ведут к Воскресению.

— Вы питомец Московской духовной школы (МДАиС), а ныне руководитель Санкт-Петербургской (СПбДА). Расскажите, пожалуйста, чем они отличаются друг от друга?

— Очень сильно отличаются. Мне как выпускнику МДА было трудно приживаться на новой почве. Но у каждой школы, как и у каждого человека должно быть свое лицо и свой характер. Лицо зависит от исторических реалий, от обстоятельств. Невозможно клонировать духовные школы. МДА находится в стенах Лавры, и это ее огромный плюс, можно сказать — идеальный вариант для духовной школы. Мне кажется, что недостаток монашеской традиции, которая так ярко выражена в стенах Лавры преподобного Сергия, ощущается здесь, в стенах Санкт-Петербургской школы. И ощущается не только мной, но и даже некоторыми студентами, которые жаждут этой пищи.

В Петербурге же мы на юру. Доступны многим ветрам. Это тоже по-своему закаляет. Наши студенты духовно растут в условиях не тепличных, а, скажем так, в естественных. И это дает хороший опыт для будущего служения в миру.

— Общий упадок школьного образования абитуриентов ощущается?

— С каждым годом все отчетливее. То образование, которое сейчас дается в средних школах, не выдерживает никакой критики. К нам приходят ведь и выпускники светских вузов, и среди них не все могут грамотно писать и достаточно четко выражать свои мысли. Это бич нашего времени. Я уж не говорю о нравственном воспитании, которое — если не отсутствует совсем, то только благодаря отдельным неравнодушным педагогам. Сейчас все держится только на отдельных людях.

— Владыка, в чем главная цель духовного образования? Можно ли учиться в семинариях и академиях людям, которые не стремятся к священству, которые хотели бы оставаться мирянами и служить Церкви в этом качестве, имея богословское образование?

— Так сложилось, что в России в семинариях и академиях готовят священнослужителей и людей церковной науки. И абсолютное большинство рукополагается. Конечно же, наши духовные школы должны воспитывать в первую очередь священнослужителей, которые будут образцом и примером как христиане. Нельзя забывать и о церковной науке, развитие которой в России было целенаправленно остановлено на 80 лет. Миряне, желающие получать религиозное образование, могут учиться и в других учебных заведениях. Для этого и созданы православные университеты. Я бы не хотел их смешивать с духовными школами для будущих священников. В Европе священники и монахи учатся в светских университетах на богословских факультетах. Но у нас менталитет другой. У нас это, боюсь, приведет к размыванию устоев церковной жизни, которое и так происходит сегодня. Я убежден, что нашу модель духовного образования надо сохранить, но при этом ее необходимо постоянно совершенствовать. Главная проблема сегодня в духовных образовательных учреждениях — уровень преподавания и научной работы. Сегодня среди преподавателей в священном сане очень мало людей, которые владеют методами научной работы, сами занимаются ей на самом высоком уровне и могли бы стать квалифицированными научными руководителями. Нам нужно прежде всего менять самих себя — чтобы иметь таких профессоров, которые могли бы действительно вести по научной стезе своего аспиранта. Пока эту задачу нам помогают решать светские профессора.

— Скажите, что должно преобладать в духовной, внутренней жизни христианина — радость или печаль? Люди должны нас видеть улыбающимися или печалящимися о собственных грехах и о состоянии мира?

— Христианство — это религия радости. Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите — прекрасный жизненный совет дает нам святой апостол Павел (1 Фес. 5 , 16-18). Люди должны видеть в нас тех, кто преображен Пришедшим в этот мир спасти человека. Плач и печаль о своих грехах мы должны оставить в горнице своего сердца, для молитвы, исповеди и дел покаяния, о которых пусть никто не знает, кроме Бога, духовника и нас самих. Прощающая Любовь Христова должна в наших глазах отображаться перед людьми и всем миром именно радостью и счастьем, улыбкой, добром и такой же любовью, с которой, не смотря на все наши ошибки и падения, принимает нас в Свои объятия Господь.

Биографическая справка

АМВРОСИЙ (Ермаков), епископ Гатчинский, викарий Санкт-Петербургской епархии. Родился в 1970 году в селе Лужки Железногорского района Курской области в семье рабочих. С 1982 года нес послушания в храмах Курской и Орловской епархий. По окончании средней школы и службы в армии поступил в Московскую Духовную Семинарию. 7 апреля 1994 года ректором Московской Духовной Академии и Семинарии епископом Дмитровским Филаретом в Троицком соборе Троице-Сергиевой Лавры пострижен в монашество с именем Амвросий, в честь преподобного Амвросия Оптинского. 29 мая 1994 года епископом Дмитровским Филаретом рукоположен в сан иеродиакона.

В сентябре 1994 года назначен регентом вновь образованного академического хора студентов семинарии и академии.

8 октября 1994 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, в епископом Пинским и Лунинецким Стефаном рукоположен в сан иеромонаха.

В июне 1995 года окончил семинарию и в августе того же года был зачислен на первый курс Московской Духовной Академии. В июне 1999 года окончил академию со степенью кандидата богословия, защитив диссертацию по кафедре патрологии на тему «Сотериология святого Иоанна Златоуста».

После окончания Московской Духовной Академии оставлен в Духовных школах преподавателем и регентом академического хора. В августе 2000 года распоряжением Святейшего Патриарха Алексия II назначен проректором пастырских курсов, преобразованных впоследствии в Сретенскую духовную семинарию, при Сретенском монастыре в Москве и определен в братство обители. Пребывая в Сретенском монастыре, исполнял послушание благочинного монастыря и регента праздничного монастырского хора.

3 июня 2004 года, в праздник Владимирской иконы Божией Матери, архиепископом Орехово-Зуевским Алексием, викарием Московской епархии, возведен в сан игумена. 28 декабря 2004 года, в праздник священномученика Илариона, архиепископа Верейского, Святейшим Патриархом Алексием II возведен в сан архимандрита.

26 марта 2005 года Святейший Патриарх Алексий II совершил хиротонию архимандрита Амвросия (Ермакова) во епископа Прокопьевского, викария Кемеровской епархии. 19 июля 2006 года назначен епископом Бронницким, викарием Московской епархии. 6 октября 2008 года назначен епископом Гатчинским, викарием Санкт-Петербургской епархии, ректором Санкт-Петербургских духовных школ. 2 апреля 2011 года назначен председателем Отдела религиозного образования и катехизации Санкт-Петербургской епархии.

Александр Васильевич Свешников (1890-1980) — создатель и дирижер Государственного Академического русского хора.

Виктор Сергеевич Попов (1934-2008) — художественный руководитель и главный дирижер Большого Детского хора Всесоюзного радио и телевидения.

Жизнеописание

Амвросий (в миру Ключарев Алексей Иосифович, родился в г. Александров Владимирской губернии), архиепископ Харьковский и Ахтырский, известный проповедник-импровизатор, теоретик церковной проповеди.

Родился в семье священника Преображенской церкви города Александрова Иосифа Петровича Ключарева. В 1834 окончил Переславское духовное училище. В 1834-1840 учился в Вифанской духовной семинарии, которую окончил по первому разряду и в числе пяти лучших выпускников он был направлен для продолжения учебы в Московскую Духовную Академию на казенный кошт. В 1844 окончил Академию со степенью магистра богословия, присвоенной ему за диссертацию «Преосвященный Тихон, епископ Воронежский и Елецкий». Его диссертация была признана одной из лучших и по благословению святителя Филарета (Дроздова) опубликована за счет Академии. В 1844-1848 — преподаватель логики, латинского языка и психологии в Вифанской семинарии. В 1845 утвержден в звании профессора. В том же году вступил женился на дочери московского протоиерея и преподавателя Академии Сергия Алексеевича Владимирского. В 1848 принял священный сан и был определен на священническое место в московском Рождественском девичьем монастыре. В начале марта 1849 года скончался его тесть, и Ключарев был определен на его место — в церковь Казанской иконы Божией Матери у Калужских ворот (на улице Большая Якиманка). В Казанской церкви отец Алексий сделал первые шаги к освоению искусства проповеднической импровизации. Он отказался от произнесения заранее написанных и выученных наизусть проповедей (что было обычным явлением в Синодальную эпоху) и начал предлагать народу импровизированные поучения. В 1860 основал журнал «Душеполезное чтение» и заведовал его редакцией в 1860-1866. В первой половине 1860-х гг приобрел славу одного из лучших отечественных проповедников публицистического направления. На новогоднем богослужении 1864 года в Успенском соборе Кремля по благословению и в присутствии святителя Филарета (Дроздова) произнес проповедь «О воспитании характеров». После этого святитель ходатайствовал перед Святейшим Синодом о возведении Ключарева в сан протоиерея. Ходатайство было удовлетворено в том же году это.

Первый сборник его проповедей вышел в свет в Москве 1873 отца Алексия («Несколько проповедей протоиерея А. Ключарева»). В сборник вошло двадцать четыре проповеди, произнесенные в период с 1864 по 1872 годы. Эта книга была встречена восторженными рецензиями. Например, известный гомилет, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Н. И. Барсов считал ее одним из лучших проповеднических сборников XIX века.

Еще в 1860 скончалась супруга отца Алексия. С тех пор святитель Филарет и его преемник на Московской кафедре святитель Иннокентий неоднократно предлагали Ключареву принять монашество, но он отказывался. Лишь 7 ноября 1877 протоиерей Алексий принял монашеский постриг с именем Амвросий. Уже на следующий день он был возведен в сан архимандрита, а 15 января 1878 года рукоположен во епископа Можайского, викария Московской епархии. 6 апреля того же года преосвященный Амвросий был переименован во епископа Дмитровского и назначен первым Московским викарием. С этого времени и до смерти святителя Иннокентия он совершал богослужения повсюду, где должен был присутствовать сам Московский митрополит. Став епископом он продолжал произносить пламенные проповеди, которые нередко имели широкий общественный резонанс.

22 сентября 1882 году преосвященный Амвросий был назначен епископом Харьковским и Ахтырским. На этой кафедре он проходил свое архипастырское служение до самой смерти. В 1884 по его инициативе «Харьковские епархиальные ведомости» были преобразованы в богословский журнал «Вера и разум». Также была открыта школа псаломщиков при архиерейском доме.

В 1883 участвовал в освящении Храма Христа Спасителя, где произнес приветственную речь государю императору Александру III и императрице Марии Федоровне. В 1886 возведен в сан архиепископа. В 1892 после перенесенной болезни у владыки Амвросия заметно ослабел голос. С этого времени он практически не произносил проповеди. Тем не менее по поводу особо значимых торжеств он все же писал проповеди, которые поручал прочитывать с амвона протоиерею Тимофею Буткевичу. В 1898 император Николай пожаловал ему бриллиантовый крест для ношения на клобуке.

Архиепископ Амвросий похоронен в Покровском монастыре г. Харькова.

Находясь на Харьковской кафедре, архиепископ Амвросий предпринял работу по осмыслению своего проповеднического опыта. Им была написана книга «Живое слово», посвященная теории проповеднической импровизации. Впервые она увидела свет на страницах журнала «Вера и разум» (в 1884-85 гг). Эта книга принципиально отличается от отечественных пособий по гомилетике, вышедших в свет в XIX веке. В ней автор делится с читателем своим богатым проповедническим опытом. Все выдвигаемые в книге теоретические положения преосвященный Амвросий иллюстрирует примерами, взятыми из своей собственной жизни. Можно сказать, что «Живое слово» предвосхитило начавшееся в начале ХХ века преодоление схоластического наследия в отечественной гомилетической науке.

Труды автора

• Живое слово. Харьков, 1892. (Переиздано в: Архиепископ Амвросий (Ключарев).
• Искусство проповеди. М., 2006. С. 23-108.) Полное собрание проповедей с приложениями. Т. 1-5. Харьков, 1902-1903.

Труды об авторе

• Буткевич Т. И., прот. Высокопреосвященный Амвросий, Архиепископ Харьковский. Биографический очерк. Харьков, 1902.
• Митисов И. Педагогические воззрения высокопреосвященнейшего Амвросия, архиепископа Харьковского. Казань, 1902.
• Виноградов В. «Последний из могикан» из эпохи реформ (Памяти высокопреосвященнейшего Амвросия, архиепископа Харьковского). Сергиев Посад, 1912.
• Бурега В. В. Служитель Живого Слова / Архиепископ Амвросий (Ключарев). Искусство проповеди. М., 2006. С. 5-22.